– И здесь живет лауреат Нобелевской премии? – иронически протянула Рейчел, показывая рукой на скромный домик.
– Жил, – уточнил я. – Оставайтесь здесь. Я подойду к двери один.
– Ой, ради Бога! – сказала Рейчел. – Это даже смешно. Бросьте игру, признайтесь, что запутались в своих фантазиях. Давайте просто выпьем где-нибудь кофе и обсудим ваш душевный тупик.
Я схватил Рейчел за руку и жестко посмотрел ей в глаза.
– Слушайтесь меня, черт побери! Возможно, я перестраховываюсь и все в норме, но поступим мы именно так, как я сказал. Если все в порядке – я вам свистну. Тогда и подойдете.
Я быстро зашагал к двери дома моего мертвого друга, нарочито помахивая руками с растопыренными пальцами – показывая на всякий случай, что я не вооружен. Но револьвер был при мне, и я о нем не забывал.
Гели Бауэр внимательно слушала отчет Корелли о происходящем возле особнячка Филдинга.
– Теперь они заходят в дом. Теннант поднимается по ступеням первым. Профессорша топчется на дорожке. Ага, вот и она поднимается. Погодите-ка… Ну, дела! Правый карман штанов Теннанта подозрительно топырится. У него, похоже, при себе пушка.
– Видна рукоять?
– Нет, но очень похоже на оружие.
Черт побери, что задумал Теннант?..
В наушнике слабо потрескивало.
– Что прикажете делать? – спросил Корелли.
– Не дергайтесь. Сидите и следите, чтобы все микрофоны работали.
– Вдова только что открыла им дверь. Приглашает жестом внутрь.
– Ладно, держите меня в курсе.
Гели отключила связь с Корелли. Если Теннант вооружен – значит, боится за собственную жизнь. Стало быть, убежден, что Филдинга убили. Но с какой стати он всполошился? Препарат, убивший Филдинга, вызвал смертельное кровоизлияние в мозг, то есть заурядный инсульт. Без вскрытия факт убийства ничем не докажешь. А вскрытия, разумеется, не будет. Теннант, судя по всему, знает больше, чем думает Годин. Если полученное Теннантом письмо именно от Филдинга, там могла быть какая-то улика.
Она опять произнесла: "Скоу, домашний телефон". Компьютер подчинился.
Скоу снял трубку после второго гудка.
– А теперь-то что? – спросил он неприветливо.
– Теннант и Вайс всю дорогу практически не разговаривали друг с другом.
– Подумаешь!
– Это неестественно. Оба говоруны. И вдруг воды в рот набрали.
– Теннант знает, что он под колпаком. Это была ваша идея: чтоб они знали о слежке и ее боялись.
– Да, но Теннант всегда вел себя легкомысленно. И вдруг стал таким осторожным. Он что-то затевает!
– После смерти друга крыша слегка поехала. Ничего удивительного.
