– Ваш отец был глубоко религиозным человеком? – тут же спросила Рейчел, когда я поведал ей о новых образах.
– Нет. Он… короче, у него был более основательный подход к жизни.
– Что вы под этим подразумеваете?
– Не важно.
Сердитый вздох.
– А ваша мать как относилась к религии?
– Верила, что есть нечто большее человека, но на официальную церковь смотрела со скепсисом.
– Значит, в детстве вы не впитали никаких религиозных идей?
– Пару лет ходил в воскресную школу. Но все пропустил мимо ушей.
– Школа какой конфессии?
– Методистской. Только потому, что была ближе других к нашему дому.
– В школе показывали фильмы о жизни Иисуса?
– Не исключено. Не помню.
– Вы росли в Окридже, штат Теннеси, да? В таких местах любят кино. И конечно, все мы видели великие библейские эпопеи пятидесятых годов. "Десять заповедей". «Бен-Гур». Были фильмы на эту тему и позже.
– К чему вы клоните?
– Материал для этих галлюцинаций – помимо вашей воли – накапливался в вашем подсознании на протяжении многих лет. В каждом из нас его предостаточно, даже в самом отпетом атеисте. Но ваши галлюцинации, похоже, движутся в определенном направлении. А именно в сторону Иисуса из Назарета.
– Вы слышали о подобных снах прежде? – спросил я.
– Разумеется. Многие «видят» Иисуса. Кто-то с ним лично общается, кто-то получает от него послания. Однако в последовательности наших галлюцинаций есть своя логика. И реализм, который чужд необузданным религиозным навязчивым фантазиям. К тому же вы стоите на том, что вы атеист. Или по крайней мере агностик. Очень любопытно, во что все это разовьется.
Спасибо, конечно, что она мной интересуется. Но где ответы на мои вопросы?
– Так что же, по-вашему, все это значит?
Рейчел поджала губы и покачала головой.
– Ваша взяла. Я уже сомневаюсь, что наши галлюцинации связаны с потерей жены и дочери. Но я слишком мало знаю о вашей жизни, чтобы сделать компетентное заключение.
Патовая ситуация. Никакого выхода. Я по-прежнему был убежден, что мое прошлое не имело ни малейшего отношения к моим «галлюцинациям». И обсуждать его не намеревался.
В следующие дни бессвязные «кадры» сна начали сменяться внятными эпизодами, и некоторые персонажи стали постоянными. Люди, которых я снова и снова видел во сне, мало-помалу превратились в старых знакомых, почти друзей. Потом мне стало казаться, что они даже нечто большее, чем просто знакомые или друзья. Во мне росло чувство, что я помнил эти лица не исключительно по предыдущим снам, – я этих людей когда-то знал лично. Я описывал их Рейчел, стараясь быть предельно точным во всех деталях.
