Король пожал плечами и бросил на весы единственную монетку. Рычаг даже не дрогнул.
– Время истекло, – объявил церемониймейстер.
Темран поклонился аристократке, а та, не отвечая на поклон, опустилась на пол, будто увядший цветок. Лакеи подхватили ее и вынесли прочь – так быстро и деловито, будто всю жизнь только и делали, что приводили в чувство упавших в обморок дам.
Темран поглядел на оставшихся в зале претенденток – в глазах его прыгали давно знакомые мне искры. Такие веселые, кусачие чертики.
В полной тишине церемониймейстер заново запустил вертушку. Следующей к королю отправилась Ремма, и Темран встретил ее насмешливым поклоном.
Хотя, может быть, только мне эта насмешка и была видна?
Слуга перевернул часы.
– Вы жестокий, – начала Ремма, сразу же используя опыт предшественницы.
– Повтор, – улыбнулся Темран. – Не считается.
Ремма судорожно сжала кулаки. Разжала их снова. Сцепила пальцы перед грудью:
– Вы… нехороший.
Одна маленькая монетка упала на чашу весов. Темран покачал головой:
– Беззубо. Засчитаю для начала. Еще?
Ремма взглянула сквозь весы на нас, будто ожидая, что ей подскажут.
– Посмотрите на венец, – мягко сказал Темран. – Разве он не стоит того, чтобы сказать несколько слов? Пусть даже таких, которых вы прежде не произносили?
Ремма посмотрела на венец. На глазах ее были слезы.
– Дурак, – она задрожала, как осина.
Вторая монетка улеглась рядом с первой. Весы дрогнули.
– Еще?
– Придурок, – шепнула Ремма, губы ее тряслись.
– Неуверенная какая-то дерзость, неостроумная… Время идет. Еще минута – и нам придется расстаться навсегда.
– Дрянь! – крикнула Ремма сквозь слезы. – Мерзавец! Негодяй! Мошенник! Ой!
Темран улыбнулся и бросил на весы пригоршню монет. Рычаг покачнулся, венец пошел вверх, монеты – вниз, однако чаши еще не сравнялись.
– Осталось несколько секунд, – предупредил Темран.
Ремма сделалась красной, как мясо на прилавке.
– Какашка, – прошептала она еле слышно. И закрыла лицо ладонями.
Темран бросил на весы еще две монеты. Чаши сравнялись.
– Благородная дева Ремма прошла испытание! – провозгласил церемониймейстер.
Крестьянка, стоявшая рядом со мной – белокосая здоровая девушка с толстой, как сноп, шеей – тяжело дышала и облизывала губы.
Эта скажет, подумала я почти злорадно.
* * *
«…И вдруг слезы ринулись из моих глаз, вот как будто смола из дерева. Я зарыдала; вдруг впереди внезапно показалась прекрасная шлюпка, которая в то же мгновение спустилась от большого корабля, который вдруг выплыл из прекрасной дали, которая сияла передо мной. В эту же секунду я бросилась вперед, желая навеки погибнуть в этой пучине. Однако вдруг в ту же секунду сильные руки подхватили меня. Умирая, я вдруг увидела над собой прекрасное лицо моего короля – и залилась слезами, возвращаясь к жизни
