Эти Заначки я бы хранил в специальном Железном Ящике, который есть у каждого семейного мужчины, где он хранит разные погнутые шурупы, и треснутый патрон от лампочки, и отвёртку с обмотанной изолентой ручкой, и дрель без свёрел, и вообще всё. Там бы у меня было Секретное отделение и в нём, под ржавыми гвоздями, хранилась бы Сторублёвка, которая и есть то самое Счастье.
Ровно в пять часов утра в дверь позвонили. Я открыл: там стоит двести пятьдесят один покемон. Они, оказывается, все примерно одного размера — с крупную мышь, и у каждого в лапах или в зубах, если лап нет, по сто долларов.
Они обошли мою квартиру по периметру с идиотской мультипликационной песенкой, потом низко мне поклонились, оставили доллары и ушли гуськом.
Я взял одну бумажку, пошёл в обменник. Женщина в обменнике нехорошо прищурилась: а вам эти деньги, наверное, покемоны принесли, нет? Я застеснялся: да, говорю, покемоны. Вообще-то я обычно довольно честный. «Плохие это деньги, нехорошие», — говорит женщина и кнопочку потихоньку жмёт.
Ну, я убежал, конечно, кое-как.
Потом уже покемонам стало неудобно за плохие деньги, и они подстроили, будто бы это всё приснилось. Только таких снов не бывает, я точно знаю.
По утрам, когда я плохо обмываю ледяной водой из крана свой несчастный гениталий, потому что воду греть уже некогда, я часто думаю про искренность.
Вообще любому имбецилу прекрасно известно, что всякий коммуникативный акт по определению есть наёбка и пиздёж. Потому и молчит имбецил и букв глупых не пишет. Остальные же обычно излагают мудрости на тему мысль—изречённая— есть—ложь с таким торжественным изумлением, какое бывает только у младенца, впервые в жизни лично извлекшего из носа козюлю.
Единственно слегка любопытным на эту тему является то, что из всех коммуникативных наёбок самыми гнусными и наглыми являются как раз те, что производятся от чистейшего сердца и из самой глубины души, как-то: пьяные излияния, разного рода потоки сознания и дневники гр. Л.Н. Толстого.
В правильно организованных средах, таких как места заключения, воинские части и тоталитарные режимы, принято фильтровать базар и следить за метлой, что глубоко верно.
Когда я был маленький белобрысый мальчик, на всю жизнь испуганный газетой пионерская правда, мне часто снился сон про ядерный гриб за окном. Сон этот снился много лет, постепенно обрастая подробностями из знакомых зданий, людей и девочки Лены Жуковой, которую необходимо было спасать.
