– Знаешь, я смотрю «ящик»… чего тебе нужно? – едва сдерживаясь, проговорила Минерва, не любившая, когда ее отрывают от телевизора, будь то знакомые или незнакомые люди.
– Карла дома? – спросил Дуэйн.
– Нет, не видела, – опять рявкнула Минерва.
– Кино, наверное, ничего? – спросил Дуэйн.
– С Вуди Алленом. Я всегда смеюсь, когда вижу его, – немного оттаяв, проговорила Минерва. – Ему достаточно пройтись, а я уже катаюсь по полу.
– Если появится Карла, передай, что я поехал на рыбалку, – попросил Дуэйн.
– Передам. Пока, – сказала Минерва, бросая трубку.
– Забавно, – усмехнулся Дуэйн. – Кому бы я ни позвонил, ни у кого нет желания говорить со мной.
Он направил машину в сторону озера, потом спохватился – у него нет приманки. Повернув машину, Дуэйн поехал к магазину Сонни, который сидел за кассовым аппаратом и по четырехдюймовому «Сони» смотрел интервью со знаменитостями. Заметив Дуэйна, он грустно улыбнулся.
Дуэйн подошел и взял упаковку болонской копченой колбасы, немного сыра, банку с маринадом и батон хлеба. На ужин вполне хватит сандвича с колбасой, маринадов и сыра, а остатки колбасы пойдут на наживку. Приманка, правда, не бог весть какая, но и рыбак из него не очень-то солидный, хотя достаточно солидный, чтобы не удить без приманки.
– Мы чуть было не потеряли сегодня нашего пионера, – сказал он Сонни.
– Что так?
– Старик выпал из машины и скатился в песчаный овраг, – пояснил Дуэйн. – Впрочем, ничуть не пострадал.
– Ты знаешь, я, кажется, схожу с ума, – проговорил Сонни.
– Брось! Ты не занят в нефтяном бизнесе, – отшутился Дуэйн. Но Сонни было не до смеха.
– У меня участились провалы памяти. Последний был час назад. Я стал пробивать чек и забыл, что делаю. Тутс хотел купить несколько сандвичей для девушки, которую он задержал, а у меня совершенно вылетело из головы, как работать с кассой. Тутсу самому пришлось сесть за кассу.
– Ты просто такой же странный, как Минерва. Вы оба не любите, когда вас отвлекают от телевизора.
– Я ничего не имею против того, чтобы меня отвлекали. Меня больше беспокоит моя башка. Порой с ней творится что-то непонятное.
По его лицу Дуэйн понял, что тот взволнован не на шутку, но промолчал; как-никак, а беспокойный взгляд лучше, чем вежливое безразличие, которое было написано на лице Сонни большую часть его жизни.
– Попытайся подсчитать, сколько с меня, – предложил Дуэйн.
Сонни секунд десять смотрел на кассовый аппарат, затем с точностью до цента все подсчитал.
