Эду Брауну становилось нестерпимо завидно, к тому же у него появились другие проблемы. Белл Браун, та самая соблазнительная маленькая леди, не отличавшаяся пуританскими взглядами, стала чаще и чаще показывать свои острые зубки. Частенько Эду Браун приходилось слышать от нее пожелание отправляться спать к своим гадам, а не делить ложе с ней.
В отчаянном стремлении использовать единственный источник, остававшийся для него открытым, он предпринял дорогостоящую поездку в Чикаго, чтобы выяснить, не заинтересует ли оптовых торговцев производство фасованного и мороженого мяса из гремучих змей. Его живо уверили, что оно их не интересует, и он вернулся в родной округ конченым человеком лишь затем, чтобы обнаружить, что Белл лихо отплясывает с тремя ковбоями. Недолго думая, он схватил пистолет и разрядил его в жену и ковбоев, но ни в кого не попал. Отыскав затем дробовик, он вновь приблизился к своим потенциальным жертвам, которые, съежившись от страха, засели за бочкой черной патоки, стоявшей в магазине.
– Я проклинаю судьбу, занесшую меня в это чертово место, – сказал тогда он. – Она достала меня настолько, что я разучился стрелять. Чтоб на Техасвилль нагрянуло полчище скорпионов и перекусало всех вас, сволочи, до смерти!
Ниспослав на головы окружающих это ужасное проклятие, Эд Браун вышел с дробовиком в руке за порог дома. В тот же день, на закате, его в последний раз видели задумчиво стоящим у входа в змеиную пещеру.
Попытки вызволить его оттуда были не очень решительными. В нору опускались крючья в надежде подцепить его тело, но когда их поднимали, палки с железными наконечниками были увиты извивающимися гремучками. У спасателей быстро пропала охота к дальнейшим поискам пропавшего мужа Белл Браун, на которых, впрочем, осиротевшая женщина особо не настаивала.
– Могила – всего лишь дыра в земле, – констатировала она.
Через год на старом участке, принадлежавшем усопшим Браунам, исключительные права на который теперь перешли к Белл, была обнаружена нефть. Вскоре на узком пространстве уже работали сто пятьдесят скважин. Белл перебралась в Талиа и отгрохала себе особняк. Будучи к тому времени самой богатой персоной в Талиа, она отказалась поддерживать какие-либо отношения с высшим обществом, уже образовавшимся в городе. За почтой в город она приезжала на муле, а ее енотовидные собаки спали в роскошном «паккарде». Белл просто обожала петушиные бои; в своей необъятной жилой комнате она с немногочисленными друзьями часто устраивала такие состязания. Любила она и выпить и через несколько лет окончательно спилась. Не отличала, кроме того, большая обидчивость, и в адрес любого, ставшего на ее пути, сыпались маловразумительные, но отчаянные угрозы.
