Атарбал посмотрел на обслугу орудий, уже натянувших торсионы, и крикнул так, что его услышал расчет самой дальней баллисты в ряду.
— А ну-ка, подожгите мне это гнездо! Еще до рассвета я хочу выкурить оттуда этих рабов.
И тотчас в лагерь римлян полетели зажигательные снаряды. За частоколом началась суматоха. Римляне носились между занимавшимися то тут, то там пожарами, стараясь их потушить. Но артиллеристы Карфагена забрасывали в лагерь все новые снаряды, усиливая панику.
Федор наблюдал на ночным обстрелом, стоя во главе своих солдат, выстроенных в несколько линий, позади расчетов баллист. Перед ними колыхалось целое море кельтов в ожидании контратаки римских рабов. Пожары в лагере вспыхивали один за другим. Уже горели бараки для солдат, и даже часть самого частокола. И вскоре за преторианскими воротами возникло оживленное движение.
— Сейчас пойдут на прорыв, — заметил Урбал, стоявший радом с Федором.
— Похоже на то, — кивнул командир двадцатой хилиархии, и, обернувшись к солдатам, добавил, гладя, как в открывшиеся ворота выбегают римляне, — Приготовить оружие!
Раздался глухой лязг. Карфагеняне подняли щиты, обнажив из ножен фалькаты. Но прежде чем римляне могли добраться до артиллерии, охранять которую должны были солдаты Федора Чайки, им предстояло уничтожить всех кельтов. И все же он отдал этот приказ, — римляне понимали, что прорвать фронт это их последняя надежда на спасение. Все могло поменяться очень быстро.
При свете пожара, отблески которого играли на шлемах и обнаженных клинках римлян, из ворот выходили все новые центурии. Основной удар римляне нанесли чуть левее позиции метательных орудий. По всей вероятности, рабы не собирались больше удерживать лагерь, а хотели лишь одного, — прорваться и уйти к Риму. Но кельты, полностью окружившие лагерь на холме, помешали им выполнить задуманное.
Жестокая битва возобновилась. Звон оружия раздавался, казалось, совсем рядом. И Федор нервничал, не имея возможности видеть в ночи, что происходит. Римляне давили изо всех сил, и вскоре бой значительно отдалился от лагеря, полностью переместившись в темноту долины. Бомбардировка, между тем не прекращалась. Напротив, Атарбал приказал усилить ее, отрезав рабам возможность вернуться за частокол, где еще оставалась часть легионеров, закрывших ворота. Глядя на лагерь, и без того уже объятый пламенем, Чайке оставалось только ждать. Так он простоял не меньше двух часов, пока из мрака не возник посыльный Атарбала сообщив, что обстрел можно прекратить. Римляне уничтожены, хотя, часть из них все же смогла прорваться. Возвращаться в лагерь было уже некому, а те, кто там оставался, сгорели заживо.
