Гамилькар обернулся к сыну и положил ему руку на плечо. Мальчик вопросительно посмотрел в глаза отцу. В его взгляде читалось восхищение и безграничная преданность. Гамилькар давно заметил, что из трех его сыновей этот — самый резвый. Смышлен не по годам и постоянно рвется в бой вместе с ним. И если бы не молодость, давно управлялся бы с мечом не хуже его самого. Лучшего сына полководцу нельзя было и желать.
— Через несколько дней, Ганнибал, я двинусь с армией вглубь полуострова и завоюю для нашей родины всю Испанию. И тогда никто больше не сможет упрекнуть меня в том, что я не помог Карфагену в трудный час. Я обещаю тебе это.
Ганнибал кивнул. Он знал, отец выполнит задуманное.
— Но это может занять много лет. Кто знает, что за такое время случиться со мною, — Гамилькар замолчал, обдумывая следующие слова. Но его молчание длилось недолго.
— И потому я хочу, чтобы ты, мой сын, — он заговорил снова, пристально глядя прямо в глаза мальчику, — поклялся перед алтарем нашего бога в том, что, если я не успею вернуть долг ненавистному Риму, растоптавшему мою честь, вместо меня это сделаешь ты.
Гамилькар с силой сжал плечо мальчика.
— Поклянись, что ты пронесешь ненависть к Риму через всю свою жизнь и восстановишь величие Карфагена, славной державы наших предков!
Мальчик бросил взгляд на священный алтарь Баал-Хамона, венчавший гору, и произнес твердым голосом.
— Я клянусь, отец.
Часть первая
Северные варвары
Altera pars[3]
Глава первая
Где мы — там победа!
Бесцеремонно открыв дверь в купе левой рукой, поскольку в правой он держал бутылку пива, Леха увидел за столиком двух девушек субтильного возраста, методично потреблявших йогурты большими ложками. Две верхние полки были завалены сумками, людей там не наблюдалось.
— Привет, девчонки, — обратился он сразу к обеим, хотя и без особой надежды, — открывашки не найдется?
Девушки, заметив в дверном проеме здоровенного парня в черной военной форме, открывавшей на груди тельняшку, и лихо заломленным назад вороным беретом с красным треугольным флажком, насторожились.
— А что, — робко осведомилась первая, блондинка в джинсах и розовой кофточке, покосившись на бутылку пива и убирая сумку подальше, — сегодня день десантника?
В ее глазах появился легкий испуг.
— Деревня, — обиделся Леха, — морпеха от десантника отличить не можешь. Да и праздник у нас в ноябре.
— Но вы же солдат? — с умным видом вступила в разговор вторая, с длинными каштановыми волосами и в узких «учительских» очках. На ней было летнее красное платье, вполне подстать стоявшей на улице жаре. Август в этом году выдался на редкость душным.
