— Спасибо тебе, Ибрагим, — горестно улыбнулся Никита, — отправляйся покуда домой, матери и брату поклонись, от меня и от брата моего старшего князя Алексея Петровича. С отцом простись за себя, и за нас тоже. Да готовь саблю и шестопер булатный. Выговорю я для тебя разрешение у государя со мной поехать, а как приеду из Слободы, с войском или без него, поскачем на Белое озеро к монастырю. Каждая минута дорога нам. Гришка там один, зеленый совсем он. Как ему с такой силой справиться!
— Памятью отца клянусь! — Ибрагим яростно сжал в кулаке рукоятку висевшего у него на поясе кинжала. — Ни одного супостата живым не оставлю. Всех собственными руками уничтожу. До завтра, Никита. — Юсупов и князь Ухтомский снова крепко обнялись. — Как поутру на Архангельском соборе колокол зазвонит — я у тебя буду и людей своих приведу, кто решится.
Ибрагим снова подошел к своему аргамаку, нетерпеливо грызущему удила в ожидании хозяина. Ободряюще похлопал коня по крутым бокам, покрытым малиновым чепраком, сплошь усеянным серебряными бляхами. Затем вскочил в седло и, еще раз махнув Никите на прощание рукой, быстро растаял в темно-синем сумраке аллеи.
Проводив Ибрагима, Никита приказал всем дворовым разойтись, а Сомычу — приготовить все к завтрашнему выступлению. Затем он вернулся к посланцу Геласия. Монах уже пришел в себя. Вокруг него хлопотала Лукинична. Груша принесла пирогов да каши молочной с медом. Никита ободряюще похлопал монаха по плечу:
— Завтра поутру поеду просить у государя войско на подмогу, — сказал он обнадеживающе, — но если не откликнется государь на прошение мое, сам поеду, один, да Ибрагима Юсупова с его людьми с собой возьму. Народ белозерский, всех от мала до велика, поднимем…
— Правда твоя, государь, — согласно закивал головой Арсений, — да хранит тебя Господь…
— Государыня все еще у Алексея Петровича? — спросил у прислуги князь.
— Да нет, к себе поднялась, — живо откликнулась Груша, подливая в вареную лапшу в глиняной миске свежего варенца с медом. — Сказалась, что плохо почувствовала себя, просила не тревожить покуда.
* * *
Узнав об осаде монастыря и едва дождавшись, когда Никита вслед за Сомычем выйдет из дома, Вассиана поспешила в свою келью. Здесь ее встретил капитан де Армес. События всех прошедших дней, в том числе и только что минувшего, никак не сказались на испанце. Он как обычно был подтянут, аккуратен и невозмутим. Как только дверь за княгиней закрылась, Гарсиа низко поклонившись, сообщил, предупреждая е вопросы:
