На следующий день, увидев нетронутую пищу, человек впустил в вольер кролика. Но и кролика волк не тронул.
На пятый день на рассвете у вольера появились люди. Дверь в вольер, все эти дни прочно закрытая, распахнулась, и Вой увидел поставленную к ней впритык клетку. Длинной палкой люди понуждали «его покинуть свой угол. Вначале Вой огрызался, пытался вырвать палку, но вскоре понял, что его не оставят в покое. Под одобрительные возгласы он перешел в клетку. Вечером ее погрузили в вагон, и вот уже Вой ехал в громыхающем поезде, удаляясь от родных мест все далее и далее.
Именно в поезде на одной из ночных стоянок при свете, едва проникающем в щели закрытого багажного вагона, волк, почувствовав страшный, неодолимый голод, нашел миску с лосятиной и мигом проглотил все мясо.
Утром, едва поезд остановился, двери вагона открыли и стали выгружать клетку. Вой вновь увидел человека, который приходил к вольеру, приносил ему мясо, воду и кролика.
Потом клетку с волком долго, почти полдня, везли в закрытой грузовой машине. Длительная дорога измотала вожака. От резких едких запахов его тошнило, кружилась голова, отвратительный удушливый комок подкатывался к горлу. Особенно донимала зверя тряска. Он лежал на полу клетки, как мертвый, расслабленно вытянувшись и закрыв глаза. Но вот наконец грузовик въехал в какие-то ворота и остановился.
Клетку сняли с машины, и волк долго отлеживался, успокаиваясь и присматриваясь к новой обстановке. Место, куда его привезли, было тихим, спокойным. Лишь заснеженные березы негромко шумели на ветру тонкими ветками, напоминая Вою о далеких лесах, о вольной жизни.
Вольер с небольшой будкой в углу, где жил теперь Вой, стоял в стороне от дорожки, которая вела к другим зверям. Об их близости Вой знал по долетавшим до него звукам и запахам. Но соседство зверей-невольников не радовало его. Наскоро проглотив мясо и выпив воду, что приносил человек, доставивший его сюда, и показав человеку (в который раз!) желтые страшные клыки, Вой прятался в будку и дремал в ней. Он теперь не тратил напрасно силы на единоборство с железной решеткой, хотя тоска о воле не оставляла его ни на один миг. Временами он не выдерживал своего заточения и начинал отчаянно метаться по вольеру, бросаясь к решетке и обратно, пока не сваливался в полном изнеможении.
Однажды в солнечный день, когда лежавшего возле будки Воя ласкали слабым теплом лучи неяркого зимнего солнца, у решетки вольера появились люди. Вожак не бросился в укрытие, не позволил себе на глазах у людей убегать от них. Он только вскочил, приоткрыл пасть и зарычал. Он знал, что они не войдут в клетку, не нападут на него, но все равно не мог быть спокойным рядом с людьми. Волк стоял, пронзая их неотрывным ненавидящим взглядом, и ярость клокотала в его горле. Рычание зверя, глубинное, исполненное сурового мощного напора, встревожило людей.
