— Пожалуйста, по порядку! Что это за кавказец и чем он занимался?
— Не знаю, чем он занимался. Знаю только, что Алешина сожительница привозила ему чего-то из Польши, поэтому каждый раз, как она прилетала, он встречал её в аэропорту и на своей машине доставлял с товаром до подъезда.
— Вы его видели?
— Ни разу.
— Откуда же вы про него знаете?
— Алеша рассказывал. Он ревновал страшно.
— А откуда вы знаете, что в тот вечер он приехал к Алеше?
— Соседи с первого этажа видели его белую «Волгу». Они эту «Волгу» знают как облупленную. И шофера его белобрысого знают. Он часто заезжал за ней.
— И что, соседи, может, и номер этой «Волги» помнят?
— Думаю, что да!
— Милиция в курсе?
— Как она может быть в курсе, если её это не интересует. Если бы интересовало, допросили бы соседей.
— Так вы думаете, что вашего сына убил это кавказец?
— Об этом говорят факты.
— Но зачем ему нужно убивать вашего сына?
— Он думал, что эта свиристелка прописана у Алеши. Наверное, рассчитывал жениться на ней и таким образом прописаться в московской квартире. Но он сильно просчитался. Алеша не такой дурак, чтобы прописывать к себе первую встречную.
— Вы это рассказали следователю?
— Как я могла рассказать это следователю, когда меня ни разу не вызвали на допрос?
— А в заявлении прокурору?
— А прокурор заявлений не принимает. Я же вам рассказывала.
— Да-да, я помню. Извините! — пробормотал Берестов. — И ещё такой вопрос: как они убили вашего сына?
— Сделали в руку укол…
Остатки дня Берестов провел в раздумье. Здесь было над чем поразмыслить. Снова кавказец на белой «Волге», которого видели в день убийства не только инвалидка, но и соседи с первого этажа. Это, пожалуй, самый весомый козырь. Правда, маловероятно, что кавказец, имеющий личного шофера, будет убивать из-за прописки. Хотя в наше гнусное время человеческая жизнь не стоит ничего. Странность в другом: почему столь простое дело не захотела раскручивать милиция? Именно не захотела! Все-таки нужно узнать, включено ли это убийство в сводку происшествий за 7 марта 1994 года.
Берестов задумчиво поскреб ногтем висок и набрал номер телефона Толика Калмыкова. По счастью, тот оказался на месте.
— Привет, это я, — подал голос Берестов. — Ты, как всегда, занят? Тогд а буду краток: мне позарез нужно знать, включено ли в сводку происшествий за седьмое марта девяносто четвертого года убийство некоего Алексея Климентьева.
— На кой черт он тебе сдался?
— Долго рассказывать.
— Тогда будь на месте. Позвоню через пятнадцать минут.
