— Это не Доронина. Это я!
Берестов не нашелся, что ответить. Он присел на диван и полез в сумку за диктофоном.
— А как вы попали в Звездный городок?
— Я же вам говорила, что работала в летной больнице.
— Вы имеете в виду больницу космонавтов?
— Верно!
Берестов присвистнул и наконец извлек из сумки свой обшарпанный, но всегда безотказный диктофон.
— Приступим?
— Подождите, буквально через пять минут будет готова курица. Сейчас мы с вами закусим. А пока вот, открывайте!
Зинаида Петровна достала из шкафа бутылку армянского коньяка и, поставив перед Леонидом, мгновенно исчезла.
— Вообще-то я сыт! — крикнул он вслед, но она не ответила.
Нельзя сказать, что Берестов не любил халявы. Но в данном случае она показалась ему несколько неуместной. Он поднялся с дивана и направился в кухню. Она была ослепительно чиста и просторна, не то что вчера — ни пройти, ни проехать. У плиты хлопотала хозяйка, а посередине не было никакого стола с перевернутым телевизором. Он посмотрел на потолок и вместо медной, громоздкой с пятью рогами люстры узрел круглый легкий плафон под матовым стеклом.
«Чудеса», — подумал он и спросил:
— Скажите, у вас есть ещё дети?
Улыбка моментально сошла с лица Зинаиды Петровны. Она выключила духовку и, кашлянув, произнесла:
— Он был у меня единственным.
Берестов немного помолчал, после чего спросил, неловко переступив с ноги на ногу:
— Убийство произошло в этой квартире?
— У сына была своя квартира, — ответила Зинаида Петровна. — Она находится на этой же улице через три дома.
— И тоже на двенадцатом этаже?
Зинаида Петровна метнула в журналиста удивленный взгляд и снова склонилась над духовкой.
— Да, на двенадцатом. Откуда вы знаете?
— Я не знаю. Просто так ляпнул…
Она открыла духовку, и оттуда повалили ароматные клубы пара. Лик хозяйки просветлел.
— Ну вот и курица готова. Мойте руки и садитесь за стол.
Берестов не стал перечить, догадываясь, что это только отнимет время. Все равно эта баба заставит сесть за стол и съесть половину курицы.
Он покорно вошел в ванную, после чего не в очень хорошем настроении сел на диван у журнального столика и сразу же, по настоянию хозяйки, принялся откупоривать бутылку коньяка. Ее радушное гостеприимство журналисту не нравилось.
Тем не менее, когда коньяк был разлит по бокалам, салат разложен по тарелкам, а курица после некоторой суеты разорвана на две части, Берестов, проглотив слюну и незаметно включив диктофон, сказал:
— Ну давайте начнем по порядку. Как же все это случилось с вашим сыном?
