— Значит, Великанов пользовался среди коллег авторитетом не только в силу своей медицинской квалификации?
— О, можете не сомневаться. Со всякими подонками он действительно очень быстро управлялся. — Кажется, Малышкин почувствовал, что сказал что-то не то. — Как мне жаль, что все так обернулось, я вам передать не могу. Вы поможете ему, Юрий Петрович? Знаете, я был в суде, видел, как все это… Все, конечно, было против него, я понимаю… Но все-таки…
— Что — все-таки? — осторожно спросил Гордеев. — Не знаете, чему верить?
Малышкин кивнул.
— Владимир Анатольевич, как вы сами думаете, как чувствуете, какой из двух пистолетов был у него первоначально? Ведь вы же слышали в суде: Великанов утверждал, что «макарыч». А это ведь совсем не оружие, это все меняет, правильно? А все остальные говорили, что «макарыч» был у одного из убитых…
— Юрий Петрович, извините, перебью вас. Вы знаете, кто он?
— Этот парень, которого он застрелил первым? Сын мэра Терехина.
— Да, — кивнул Малышкин.
— Вы думаете, он как-то мог давить на суд или следствие? Вы что-то знаете про это, Владимир Анатольевич?
— Нет, ничего, к сожалению.
— Но вы знакомы с ним? С нашим мэром?
— Да… Формально. Один раз пришлось коротко общаться, но и только.
— Так, ну вы же, наверно, психолог неплохой — профессия все-таки обязывает. Какое он на вас произвел впечатление?
— Если честно, — вздохнул Малышкин, — никакое. Очень уж занятой человек.
— Ладно, вернемся к Великанову. Вы помните, что я говорил?
Кивок.
— Вы его знаете лучше, чем многие другие. Как вам показалось, он говорил правду, когда утверждал, что пистолет Макарова ему не принадлежал? Насколько он был искренен?
Малышкин снял очки, молчал встал, подошел к холодильнику и вынул оттуда… бутылку пива. Гордеев слегка удивился: все-таки доктор, находится «при исполнении» и — Гордеев глянул на часы — до конца рабочего дня еще далеко.
— Жарко, — объяснил Владимир Анатольевич. — Хотите?
— Нет, спасибо. И вроде не жарко…
— Да? Значит, это у меня внутри. — И Малышкин припал к горлышку. — Что вы так смотрите осуждающе? Пиво — это лекарство, если правильно и вовремя употреблять. Я вам как врач говорю.
— Да я наслышан, в общем, — скромно отреагировал Гордеев. — Итак… Почему же вам стало жарко, доктор?
— Дело в том, что это самый больной вопрос — насчет искренности Великанова.
— Подробней, пожалуйста.
— Конечно, я расскажу, я же понимаю, как это важно. Сергей — очень специфический человек. Я бы сказал, что он патологический врун.
