— Дерево-лес. Баньян. Родственник фикуса и шелковицы, в Индии считается священным деревом.
Великанов поднялся на ноги.
— Слушайте, Гном или как вас там! Что вы здесь делаете?! Здесь место для тех, кто болен!
Старик сделал успокаивающее движение рукой:
— Не волнуйтесь, Сергей Сергеевич, пока я отсюда не выйду, в лазарете никто не появится, гарантирую.
— Почему вы так в этом уверены? — опешил Великанов.
— Потому что знаю свои права, — усмехнулся Гном. — Да вы не волнуйтесь. Вы знаете, что это такое — смотрящий?
— Приходилось слышать, — сдержанно сказал Великанов. Он вспомнил, что последнее время до него доносились отголоски разговоров (точнее, всеведущий Крикунов доносил), что на зоне не осталось авторитетных воров и с новым этапом должен приехать новый смотрящий. Неужели этот самый Гном… — Великанов почувствовал, как у него пересохло в горле. — И что?
— Я не закончил свою мысль, — напомнил Гном. — Индия. Баньян. Понимаете?
— Нет.
— Слушайте, у вас чаек нормальный есть? Давайте чифирнем как положено, не возражаете? Пациентов у вас в ближайшее время не будет, я гарантирую.
Великанов заварил по пятьдесят граммов заварки на кружку, и пока она настаивалась, Гном развивал свою мысль:
— Баньян — хитрое дерево. Семечко баньяна попадает в трещину коры другого дерева и растет, оплетая своей кроной крону дерева-хозяина. Потом баньян пускает вниз корни, они утолщаются и превращаются в стволы. А крона ползет дальше. Представляете?
— Вы, похоже, большой поклонник ботаники? — предположил Великанов.
— Я к чему веду… — не отреагировал Гном. — У дерева-леса может быть несколько тысяч стволов! Этот баньян живет много веков, пока его не уничтожит буря там или наводнение. Так вот, наши леса вокруг лагерей — это же сущий баньян, как вы считаете? Одно сплошное дерево — один сплошной лесоповал.
— Неплохой образ, — оценил Великанов.
— Стараемся, — скромно покивал Гном. — Чаек заварился?
Великанов подвинул ему кружку.
— Спасибо… Я смотрю, неплохо вы тут устроены, уважают вас, ценят. Ну и правильно делают.
Великанов неопределенно пожал плечами.
— Это я к тому, что срок-то на вас немалый висит — за двойное-то убийство. Значит, понимают люди: доктор Великанов к нам надолго пожаловал, надо создать ему подходящие условия для работы… ну и вообще для жизни. Условия для жизни — это ведь важно, а, Сергей Сергеевич?
— Вы о чем сейчас говорите? — Великанов чувствовал в этих общих фразах какое-то скрытое напряжение. То, что его собеседник, совсем недавно появившийся на зоне, уже был осведомлен о его личных обстоятельствах, большого удивления у Великанова не вызвало, хотя все равно было неприятно.
