Зазвонил телефон.
— Да? — Елена взяла трубку.
— Ты одна? — почему-то спросил Алексей.
— Привет, — обрадовалась она, — как твои дела? Все в порядке на работе?
— Все в порядке.
— Гаврилов уволился?
— Уволился.
— Слава богу, теперь тебе станет легче дышать.
— Это точно.
Не позволяя ему задать вопрос снова, Елена радостно сообщила:
— А мама приготовила твою любимую уху. Специально для тебя. Ты помнишь, какой сегодня день?
— Помню. — В голосе Алексея чувствовалось напряжение.
Елена поняла, что он снова спросит:
— Так ты одна?
— Да… То есть нет, — замялась она.
— Так «да» или «нет»?
— Нет, — сказала она и увидела Аслана, который стоял в дверях и показывал ей, что нужно сказать: «Да».
Но было поздно.
— Он? — спросил Алексей.
— Кто? Ты скоро будешь? — спросила она.
Трубка ответила прерывистыми гудками.
Елена растерянно посмотрела на Аслана.
— Я пойду. — Он направился к двери.
Но даже не успел открыть ее. Снова раздался непрошеный звонок.
— Что делать? — испуганно прошептала Елена и посмотрела на Аслана, а потом тревожно спросила: — Кто там?
— Открывай, — раздалось с лестничной площадки.
— Кто? — повторила вопрос Елена.
— ОМОН! — После чего раздался глухой удар, заставивший дверь содрогнуться.
Она щелкнула замком. Десяток омоновцев ворвались в коридор…
— Где он? — крикнул плечистый мужик в шлеме и с автоматом в руках.
— Кто? — Елена сделала вид, что ничего не понимает. Омоновцы, не тратя времени, разбежались по квартире… Но, к удивлению Елены, никого не нашли.
…Аслан лежал, затаившись между шпалерой невысокого подстриженного кустарника и почти вплотную припаркованного к этой зелени «мерседеса», и боялся шевельнуться. У него затекла нога. Но двинуться он не мог.
Из соседнего подъезда вышла бабушка с пушистой глупой болонкой, чуб которой был завязан красным бантиком.
— Тюня, Тюня, ко мне! — противным голосом позвала бабушка собачку, но та, не привыкшая к повиновению, отправилась гулять сама по себе.
— Тюня, фу! Я тебя только что помыла!
«Вот еще на мою голову». — Аслан затаил дыхание… Он понимал, что если болонка обнаружит его, то тогда действительно конец…
Тюня обнюхивала все кругом и всюду оставляла свои отметины.
— Я кому сказала! — не унималась бабушка, возмущенная Тюниным поведением.
Тюня не обращала на нее никакого внимания. Она понюхала дерево, кустарник, потом — колесо «мерседеса», подняла заднюю лапу и…
Залаяла во всю силу своей собачьей глупости.
«Мерседес» в ответ издал пронзительный звук, призывающий своего хозяина. Омоновцы, выбежавшие из подъезда, сразу бросились к машине.
