— Не слышал, что ли, ни разу? Документальный фильм такой. Где показывают убийства, настоящие разумеется. Очень впечатляющая штука. Но, естественно, фактически везде запрещен.
— Да, что-то я, кажется, об этом слышал. Но мне, знаешь, и на работе этих «ликов смерти» хватает.
— Я уж вижу. — Стас кивнул на телевизор. — Погоди-ка, а ты же вроде уже давно в адвокаты переквалифицировался?
— А толку-то, — ответил я.
Уже уехав от него, я понял, что забыл оригинал кассеты. Вот черт! Ну ладно, не возвращаться же. Я набрал его номер.
— Привет, Стас, еще раз.
— Что, обнаружил пропажу? — Стас усмехнулся.
— Да, я заеду за кассетой на обратной дороге, ничего?
— Позвони только, а то я могу по делам уехать.
— Идет.
Да, великая вещь мобильник!
Я включил радио и понял, что в мире за время моего пребывания в Чечне все осталось на своих местах. В Штатах очередной подросток расстрелял из охотничьего ружья свою семью. Во Франции очередной поезд сошел с рельсов. Где-то в Африке зародилась очередная смертельная болезнь. У нас в Ростове задержали очередного студента, который, естественно, был американским шпионом. Да, все было по-прежнему. Опоры, на которых держался мир, ни на секунду не дрогнули, ни на миллиметр не пошевелились. Да и с чего бы?
Вот и Ковалев, как ему и полагается по объективным обстоятельствам, встретил меня, мягко говоря, неприветливо. Видимо, чувствовал, что ничего приятного для него он не услышит. Окинул меня недобрым взглядом, чуть-чуть замешкавшись подал руку:
— Здравствуйте.
Тут уж настала моя очередь размышлять — отвечать или нет на рукопожатие. Я подумал-подумал и сделал вид, что ничего не заметил. Ковалев скис окончательно.
— Я должен вас обрадовать, — непринужденно начал я. — Дело Магомадова, кажется, подходит к своему завершению. Истина фактически восстановлена.
— Что есть истина? — хмуро пробурчал Ковалев, видно вспомнив о своем высшем образовании.
— А истина заключается в том, что Магомадов абсолютно невиновен в том, в чем его обвиняют. Впрочем, вы, кажется, и без меня это отлично знали.
— Неужели? — Ковалев с нарочитым недоумением поднял брови. — И у вас есть неопровержимые доказательства его невиновности?
— Во всяком случае, они гораздо убедительнее той клюквы, которую на него пытались навесить вы.
Ковалев пропустил мою фразу мимо ушей. Он встал из-за стола и несколько раз нервно прошелся вдоль кабинета туда-сюда.
— Интересно было бы на них посмотреть, — сказал в конце концов он.
