— Хлопцы сказали, что он показался вам подозрительным. Ты был в патруле — с тебя и спрос.
— Почему с меня? — попытался удивиться Димон. Но по его виду всем стало ясно, что он чувствует свою вину.
Куренной вспыхнул мгновенно.
— Да потому, что ты совсем нюх потерял, Димон! Тоби башку отрежут, а ты и не заметишь, потому как мозги у тебя совсем в другом месте! Как так могло случиться, что на моей земле появился какой-то хер, сбежал из ментовки верхом, как гребаный Зорро, ридного моего братана убил и этого гада уже сутки не могут найти? А? Шо это за сказки про козявочку?!
Димон молчал, опустив глаза. Обычно самоуверенный и наглый, перед Куренным он стушевался, и ему на помощь пришел один из казачков.
— Мы всю станицу обшмонали…Може, он уже в другом месте…
Димон поднял голову и, глядя злым взглядом на товарища, потому как тот со своей помощью поставил Димона совсем в глупое положение, мрачно произнес:
— Не мог он сбежать. Я везде посты расставил.
— Не посты, а разъезды, мудак, — резко перебил его Куренной. Его тяжелый взгляд скользнул по лицам казаков.
— Плохо шмонали. Он здесь чужой, его наши сразу бы увидели и выдали со всеми потрохами.
— Ну давай пидпалим станицу со всех сторон и кругом станем, — неудачно пошутил кто-то из казачков. — Может, он и выбежит.
— Ты, Клест, пыхало свое поганое заткни! — гневно оборвал его Куренной и хлопнул ладонью по столу, да так, что посуда зазвенела. — Охренели совсем, мать вашу! Где субординация?!
Клест испуганно втянул голову в плечи и заюлил:
— Та я пошутковал.
— Нашел время шутковать. — Куренной вдруг успокоился и спокойным тоном объявил:
— Похороны в субботу.
— Так смотр отменяется? — Димон встал и запустил руку в карман. — Надо обзвонить всех…
— Сидеть! Никто ничего не отменяет! С похорон на смотр поедем. — Он с угрозой обвел всех взглядом и с расстановкой произнес:
— Но если вы… до субботы… его не найдете…
Он не успел закончить фразу, как дверь кабака вдруг распахнулась и на пороге появился Турецкий. Он так и представлял себе эту встречу: изумление на лицах казаков сменилось яростью и злорадством. Враг сам пришел к ним. Димон медленно начал подниматься, не сводя взгляда с Турецкого. Но тот и внимания не обратил на него. Его взгляд безошибочно остановился на Куренном:
— Ты — главный?
Димон ошалел от такой наглости.
— Ну ты…ты…
Но Турецкий опять его проигнорировал и обращался только к Куренному.
— Разговор есть. На пять минут. Оружия у меня нет.
Димон застыл в стойке охотничьей собаки и только ждал команды Куренного. Но тот исподлобья рассматривал Турецкого, словно давая ему оценку, наконец что-то решил про себя и коротко бросил казакам:
