— Так мы можем его забрать?
— Забирайте, сейчас его приведут.
В двери кабинета постучали и медбрат пропустил вперед Ахметова. Невысокий коренастый человек лет пятидесяти переступил порог и сдержанно поздоровался с главврачом. Он окинул посторонних людей беглым взглядом. Его безучастное лицо напряглось, когда Щеткин заговорил:
— Мы вас разыскиваем уже две недели, Ахметов.
— А зачем я вам нужен? — с вызовом спросил Ахметов. Больничная пижама в мелкие голубые цветочки сидела мешковато, и короткие брюки открывали голые волосатые ноги. Его самоуверенность выглядела довольно нелепо на фоне неприглядной одежды.
— Ну об этом мы поговорим в МУРе.
Если Ахметов и испугался, то виду не подал.
Уже в МУРе, во время допроса, когда он неумело пытался симулировать помешательство, Щеткин тут же предъявил ему заключение психиатрической экспертизы из знакомой Ахметову психбольницы номер восемь, где черным по белому было написано, что он вменяем.
— Это я сейчас вменяем, — принялся скандалить Ахметов. — Пусть вам моя первая жена скажет — зачем тогда «скорую» вызывала, если я вменяем? — он бросился на пол и стал биться головой об потертый паркет.
Щеткин молча наблюдал за «припадком» Ахметова, потом ему надоело и он закурил, стряхивая пепел в пепельницу. Ахметову тоже надоела роль припадочного, он полежал еще немного, потом отряхнулся и сел на стул.
— Ваше заключение неправильное, — сказал он вполне спокойным голосом. — Я тоже не первый день на этом свете живу, начальник. И законы знаю. У вас заключение от моего лечащего врача. А нужна психиатрическая экспертиза.
— Ишь ты какой грамотный! — удивился Щеткин. — Небось набрался ума в психушке, пока с больными общался. Они вполне могут подковать, там люди встречаются очень начитанные. Ну, если ты уже успел соскучиться по психушке, мы тебя туда определим. Но теперь уже в другую. На обследование. Чтобы все по закону было. Клиент всегда прав, — добавил он, вспомнив фразу из какого-то кино.
Ахметов недоверчиво взглянул на следователя, не зная как реагировать. То ли рассмеяться, как шутке. То ли обидеться за оскорбление.
Когда Ахметов прибыл из психиатрической клиники имени Сербского, где проходил психиатрическую экспертизу, вид у него был отдохнувший, как после курорта.
— Ну как жилось-поживалось? — поинтересовался Щеткин, глядя на округлившуюся физиономию Ахметова.
— Кормили хорошо, — коротко ответил он.
— Я рад за тебя, Ахметов, потому что это были твои последние каникулы, — съязвил Щеткин. — Вменяем ты у нас, голубчик, как не крутись, а вменяем. Вот заключение, о котором ты так пекся. Прочитать полностью или сказать одной фразой? Если одной фразой, то на момент совершения преступления ты был вменяем.
