Елкин желчно усмехнулся:
— А ты, значит, в стороне стоял?
Вован кивнул:
— Угу. Они знают, что я человека убить не могу. Избить, это еще куда ни шло. А убивать я не умею. Руки дрожат и тошнит… Они меня и не заставляли никогда. Я тогда даже из гаража вышел. Потом они меня позвали, чтобы трупы помог в лес отвезти.
— Ты можешь показать место, где закопаны трупы?
Вован подумал и ответил:
— Наверно. Место приметное. Там недалеко полянка есть, мы на ней пару раз пикники устраивали.
— Пир на костях, — тихо проговорил Тарас Петрович, глядя на бандита прищуренными глазами.
— Чего? — не понял Вован.
— Ничего. — Тарас Петрович затушил сигарету в пепельнице и подытожил: — Значит, заказчиком был Кареткин. И бриллианты вы передали ему. Он вам заплатил?
— Угу. По три косаря на рыло. Большие деньги.
— Да уж, — хмыкнул Елкин.
— Если не верите, арестуйте Кареткина! — с жаром сказал Вован, по своему расценив это «да уж» и думая, что Елкин ему не верит. — Я готов все это прямо при нем повторить!
— Не получится, — сказал Тарас Петрович. — Сдох твой Кареткин.
Ричарда Кареткина нашли три месяца назад в подъезде собственного дома с перерезанным горлом. Убийца тогда так и не был найден. Но вдаваться в детали Тарас Петрович не стал.
— Сдох? — Вован вытаращил на следователя глаза и открыл рот. — То есть помер, что ли?
Елкин кивнул:
— Ага, помер.
— А как?
— Молча. Взял и откопытился. Между нами, туда ему и дорога.
Вован сглотнул слюну. Наконец он пришел в себя и перестал таращиться на Елкина. Снова опустил взгляд. Тарас Петрович пристально на него посмотрел и вдруг сказал:
— Ну давай, колись. В чем еще хочешь признаться?
— Я? — поднял голову Вован.
— Ну не я же, — холодно ответил следователь.
— А почему вы решили, что я…
— Брось! — поморщился Елкин. — Я же тебя насквозь вижу, Кабанов. Будь мужчиной, сказал «а», скажи и «б». Что еще вы натворили, о чем не знает следствие?
Вован горько усмехнулся:
— Все-то вы видите… Вы правы. Было еще одно дело. Сразу после Глузманов.
— Ну, — поторопил его Тарас Петрович.
Вован вздохнул:
— В Москве было дело.
— Когда? — уточнил Тарас Петрович.
— Да сразу после Глузмана. Считай, четыре… или уже пять лет назад. В девяносто восьмом, вон когда. Дело нам, как всегда, предложил Кареткин. Сказал, что деньги почти халявные, никаких напрягов у нас с этой су… то есть с этой женщиной не будет.
— Ты толком говори. Что за дело? И с какой женщиной?
— Коржикова ее фамилия. Ричард еще прикалывался, говорил, что этот коржик хоть и сухой, но мы его раскусить сумеем. Нужно было вывезти ее за город и хорошенько отметелить. Ну чтоб она в больницу попала. Она там у них в мэрии работала. Не то помощником, не то советником. Я уже точно не помню.
