Журналист убрал телефон в карман, посмотрел на Турецкого и сказал извиняющимся голосом:
— Александр Борисович, простите, но мне нужно идти.
— Это настолько обязательно? — поднял брови Турецкий.
Попов вздохнул:
— Увы. Срочное дело. Я и сам не ожидал.
Журналист бросил на стол деньги за кофе, встал и протянул руку Турецкому:
— У меня есть ваш телефон. Постараюсь позвонить вам сегодня вечером. Еще раз простите за то, что отнял у вас время.
— Ничего, переживу.
Турецкий пожал журналисту руку, тот еще раз извинился и ушел.
Александр Борисович отхлебнул кофе и достал еще одну сигарету. Встреча с журналистом не принесла желаемых результатов. Впрочем, Турецкий понял, что ничего нового Попов сообщить ему не сможет. Стандартный набор фактов, который можно прочесть в любом журнале, не говоря уже о материалах дела Ласточкина, которые Александр Борисович успел просмотреть.
Еще раз ознакомившись с этими материалами сегодня утром, Турецкий пришел к выводу, что здесь налицо гражданско-правовой конфликт, подлежащий разрешению со стороны арбитражного суда. Отсюда можно было сделать вывод, что дело против Ласточкина было возбуждено безосновательно и по «заказу». Но Александр Борисович никогда не спешил с выводами.
Размышляя, Турецкий докурил сигарету, выплеснул в рот остатки остывшего кофе, и к тому моменту, когда подошел официант со счетом, в его голове уже созрел план дальнейших действий.
5. Депутатский запрос
Олег Иванович Юркин, тот самый депутат Госдумы, который послал депутатский запрос относительно «криминальной» деятельности бизнесмена Боровского, а позже и Ласточкина, сидел перед Турецким и неприязненно поблескивал глазами из-под насупленных бровей. Он был весь какой-то всклокоченный и нахохленный, этот Юркин. Всклокоченные седоватые волосы, встопорщенный пиджак, явно не подогнанный по фигуре, даже косматые брови и те грозно топорщились в разные стороны, как крылья лохматой птицы. Да и кабинет у него был какой-то неуютный. Слишком функциональный, что ли. Ни тебе картинки на стене (кроме портрета любимого президента), ни фотографии жены и детей на столе — ничего такого.
Турецкий заговорил с ним предельно вежливым и мягким тоном:
— Скажите, Олег Иванович, вы послали этот депутатский запрос по своей инициативе?
Юркин фыркнул:
— Что это за вопрос такой? Ну, конечно, по своей! По чьей же еще? — Он хищно прищурился на Турецкого. — А что вы вообще имеете в виду?
Турецкий вежливо улыбнулся:
— Олег Иванович, не стоит принимать мои вопросы в штыки. Мы с вами просто разговариваем.
