– Ах ты, старый хрен! Ничего не видит, не слышит и вообще не мое, мол, это дело? Ну, держись, дедуля! Вернешься, все бабке расскажу!
Но даже эта семейная сцена на охранника не подействовала.
– Ладно, – произнес рыжий парень спортивного телосложения, – все они здесь придурки! Пойдем за пропусками!
Компания шумно повернулась и отправилась обратно в поселок. А довольный Иван Силантьевич спокойно пошел по тропинке, стараясь соизмерять шаги с ритмом сердца.
Путь шел через сосновый бор, посреди которого, в принципе, и вырос дачный поселок. Но в лесу сосны росли густо и всегда стоял пьянящий аромат эфирных масел. Минут через пятнадцать показался мосточек через овраг, по дну которого протекал ручеек, берущий начало от источника. Бо было самое неприятное место. Слишком уж хлипко выглядело убогое сооружение.
С обратной стороны, отчаянно цепляясь за поручни, полз белый как лунь альбинос Стервис. Перейдя, он отдышался и поприветствовал:
– Здравствуй, Иван Силантьевич. За водичкой с утреца намылился?
– Доброе утро, Карл Янисович, – ответил Копчик. – И откуда у тебя этот жаргон?
– Стараемся идти в ногу со временем! – похвастался белобрысый ровесник революции.
– Я и вижу. Ха-ха, – усмехнулся Иван Силантьевич. – Мосток-то как? Держится?
– Не говори, – мотнул головой блондин. – Того и гляди рухнет. Вот помяни мое слово. Сорвется с него кто-нибудь, шею сломает.
– И ведь никому нет дела! – воскликнул и, тут же вспомнив о сердце, обмяк Копчик.
– Да, сейчас никому ни до чего нет дела. Б, будь я помоложе! Я в те годы… – неожиданно задумавшись, собеседник смолк.
– Что? – усмехнулся Иван Силантьевич. – Срубил бы новый мост?
– Нет, – вполне серьезно ответил Стервис. – Пригнал бы взводик солдат.
– Ну да, представляю, что солдаты выстроят.
– А зачем им строить? – хитро прищурился Карл Янисович. – Они с винтовочками бы вон там прогуливались, пока те, кому положено, не соорудят.
– Ну и шуточки у тебя! – слегка возмутился Копчик.
– Ладно, не прикидывайся, – ухмыльнулся, вытаращив глаза, прибалт. – Свои люди.
От его немигающего взгляда у Ивана Силантьевича от затылка к спине пробежали мурашки.
– Отважный человек был Ленин. Не боялся в свою гвардию латышей набирать, – поделился Копчик своими размышлениями.
– Все очень просто. Отец рассказывал. Дело в том, что они языка не понимали. Их сагитировать было невозможно! – ответил, перед тем как продолжить свой путь, потомок одного из стрелков.
Иван Силантьевич кое-как перебрался через мостик и, обогнув небольшой холм вышел к источнику.
