«Как на приеме у психотерапевта», — подумал Турецкий. Хотя те несколько раз, что он бывал у настоящего психотерапевта, не принесли ему ничего, кроме разочарования и злости. Дипломированные «человековеды» выковыривали из души дерьмо, а потом препарировали саму душу; препарировали, как труп, разлагая ее на составные части и пытаясь снова составить из этих частей живое, чувствующее, страдающее. Пустой номер!
— Ты о чем? — снова окликнула Турецкого Марина. — Какой номер?
— Просто мысли вслух, — сказал Александр Борисович, испытывая досаду из-за того, что вновь распустил язык.
«А может, и не распускал? — подумал он. — Может, она просто читает мои мысли?»
— Я скоро уйду, — заявила вдруг Марина.
— Скоро? — удивленно переспросил Александр Борисович. — Но на часах пять часов утра.
— Ничего. Я люблю уходить от мужчин рано утром. Мне нравятся утренние сумерки, нравятся пустынные улицы и легкий озноб. Меня все это бодрит. Я чувствую себя такой живой.
Турецкий припомнил, как часто ему приходилось подыматься ни свет ни заря и ехать по делам, и передернул плечами.
— Ты очень странная девушка, — заметил он.
Марина улыбнулась и сказала:
— Я знаю. Пойду, сполоснусь в душе. А ты не засыпай, обязательно меня дождись!
Она легко, как гимнастка, вскочила с кровати, набросила на плечи рубашку Турецкого и направилась в душ. Александр Борисович дождался, пока в душе польется вода, взял телефон и набрал номер Плетнева. После пятого звонка Плетнев взял трубку.
— Слушаю, — сонно проговорил он.
— Алло, Антон, есть срочное дело.
— Александр Борисыч? Что случилось?
— Нужно кое за кем проследить.
— Прямо сейчас?
— Да. Записывай адрес… — Александр Борисович продиктовал адрес. — Записал?
— Угу. А за кем следить-то?
Турецкий сообщил за кем. Плетнев несколько секунд молчал, потом сказал:
— Похоже на бред. Но раз вы просите…
— Выезжай сейчас же. Мне не звони. Если что — позвоню сам. Все, пока. — Турецкий отключил связь.
Шум воды прекратился. Вскоре Марина вернулась.
— Соскучился? — весело спросила она.
— Очень, — ответил Турецкий. И не соврал. К собственному удивлению, он и впрямь успел по ней соскучиться.
Марина сняла полотенце и бросила его на кресло. Подняла руки и откинула с лица влажные волосы. Александр Борисович смотрел на нее, не отрываясь.
— Что, хороша? — весело спросила Марина.
— Очень, — выдохнул Турецкий.
— В принципе я собиралась идти, — задумчиво проговорила девушка. — Но если ты хочешь…
— Очень, — повторил Турецкий и улыбнулся.
