— Я? — И снова слух Александра Борисовича покоробил неприятный смешок. — А как я могу это объяснить? Да никак не могу! Хотя… Может быть, ее похитили цыгане, подмешали ей что-нибудь или сделали укол… У нее отшибло память. А может быть, она сама сошла с ума. Такое ведь тоже случается. Знакомый одного моего знакомого распродал имущество, выбросил паспорт и ушел в секту. Теперь бродит по Москве с посохом и просит милостыню.
— Звучит не очень правдоподобно, — заметил Александр Борисович.
— Да что вы? — усмехнулась Людмила. — А то, что Марина трахается с шоферней на трассе — это правдоподобно? Или вы думаете, что я тоже рехнулась?
— Вы сами сказали, что до конца не уве…
— А, перестаньте. Не надо ловить меня на слове. Собственно, почему я звоню: я ведь заплатила вам деньги за то, чтобы вы нашли Марину. Если Марина мертва, значит, поиски не имеют смысла. Но если есть хоть один шанс, что она жива, вы обязаны отыскать ее.
Турецкий помолчал, поиграл желваками. Вся эта история с Мариной Соловьевой порядком ему осточертела.
— Почему вы молчите, Александр Борисович? Разве я не права?
— Правы. Конечно, правы.
— И что вы намерены делать?
Турецкий вздохнул.
— Поеду и посмотрю сам. Хотите, прихвачу с собой и вас?
— Нет уж! Избавьте меня от этого.
— Как хотите. В таком случае я сделаю несколько снимков и покажу их вам. Если вы опознаете Марину Соловьеву — я буду считать свою работу законченной.
— Как? И вы ничего не сделаете, чтобы вытащить ее оттуда?
— Вы заплатили за то, чтобы мы нашли Марину. Вмешиваться в ее жизнь я не собираюсь. Максимум, что я могу сделать, это сообщить о ней милиции. Это все.
— Это настоящее свинство! — выпалила Шилова.
— Это не свинство, это наша работа, — усмехнулся в ответ Александр Борисович.
Женщина вздохнула:
— Жаль, что на вас некому пожаловаться.
— Это преимущество работы в частном агентстве. Уточните, где именно вы видели Марину Соловьеву.
Шилова подробно описала расположение «точки». Затем попросила:
— Александр Борисович, может быть, вы все-таки попробуете с ней поговорить? В крайнем случае, наберите мой номер и дайте ей телефон.
— Там будет видно, — сказал Турецкий. — Ну все, до связи.
Он выключил телефон и положил его в карман. Затем повернулся и рассеянно посмотрел на себя в зеркало. Из зеркала на Турецкого глянуло осунувшееся, бледное лицо. Всклокоченные, давно не стриженные, испачканные засохшей кровью волосы, кровоподтек на губе. Тот еще видок. Нужно срочно привести себя в порядок!
