– Как выглядит леди Элизабет? – неожиданно спросил Джон.
Захваченная врасплох, Элизабет вдруг увидела призрак ее обмана, который вырос между ними.
– Вы целый год жили с ней в одном замке, – строго сказала она.
– Тогда ей было всего одиннадцать лет. Я едва знал ее.
– Почему?
– Потому что она не находила для меня времени. Уильям был сияющим маяком нашей семьи.
В его тоне почувствовалась ирония, которая напомнила Элизабет о том, что он считал своего брата способным на ложь. Уж не ревновал ли Джон к своему брату, переживая, что она не обращала на него внимания?
– А вам хотелось проводить время с одиннадцатилетней девочкой? – медленно спросила она.
– Мне она казалась… забавной. – Джон вздохнул. – И симпатичной. Я абсолютно уверен, что она стала красивой девушкой.
Элизабет опустила глаза и немного помолчала.
– А красота настолько важна для вас?
– Нет, но простите, если обижу вас, совсем не так, как для нее?
Элизабет насторожилась:
– Не понимаю вас.
– Леди Элизабет ничего не знала об Уильяме. Он был на восемь лет старше, чем она, и у него не было времени на маленьких девочек. Все, что он должен был делать, – всего лишь улыбаться ей. – Его голос постепенно замер, затем Джон улыбнулся. – Да, но я тоже не идеален. Боюсь, что я вел себя с ней так же.
Каждый может сказать такую вещь, чтобы завоевать благосклонность женщины, подумала Элизабет. Вероятно, Джон полагал, что она побежит и расскажет все своей госпоже, тем самым, облегчив ему дело. И все-таки она чувствовала себя… взволнованной.
– Что касается меня, то леди Элизабет не придется беспокоиться о том, что женщины будут терять голову из-за моей красоты. – Джон негромко засмеялся.
Он хотел услышать от нее комплимент? Элизабет не поняла этого и потому промолчала.
– Леди Элизабет уже давно не маленькая девочка, – сказала она после продолжительной паузы. – Она понимает, что человек ценен своими делами, а не внешней красотой. – Правда, Элизабет чувствовала себя виноватой, произнося эти слова, поскольку красота Уильяма всегда ее волновала. Но все же больше всего она ценила в нем его тонкую романтическую душу. – Для нее не будет иметь значения шрам на вашем лице.
– Это хорошо. Не хотелось бы, чтобы она думала, что я буду пугать своих детей.
Детей. По телу Элизабет пробежала волна озноба. Она росла в деревне, видела множество животных и знала, что предшествует появлению детей. Она не могла сейчас даже взглянуть на Джона, представив интимные ласки и его обнаженное тело.
