– Сэр Джон, я не ожидала застать вас здесь бодрствующим, – проговорила она как можно любезнее.
Он изучающим взглядом посмотрел на нее и улыбнулся:
– Я жду Филиппа, но, похоже, ему сейчас везет в игре.
Элизабет перевела взгляд на группу солдат, но не смогла увидеть Филиппа в толпе.
– Видимо, он несколько задержится.
Сэр Джон кивнул.
– Не хотите, чтобы я проводила вас до вашей комнаты?
Он не колебался ни одного мгновения.
– Если это не будет слишком неудобно для вас. – Сэр Джон медленно поднялся на ноги – очевидно, синяки причиняли ему боль.
– Нет, я тоже собиралась ложиться спать.
– Вы спите в комнате госпожи?
– Мне это не разрешено, – с горечью ответила она.
Сэр Джон нахмурился:
– Значит, леди Элизабет одна?
– За исключением тех минут, когда я приношу ей еду.
– Должно быть, это трудно для нее.
Элизабет пожала плечами:
– Она сильная женщина.
– Рад слышать это. Возношу молитву, чтобы все поскорее разрешилось.
– Я тоже, сэр Джон.
Они молча вышли из большого зала и пошли по освещенному факелами коридору. У Элизабет вдруг появилось ощущение покоя и уверенности в себе; После смерти отца она еще ни с кем не чувствовала себя в такой безопасности.
И ни один мужчина не излучал такой мужественной силы, которую просто невозможно было не заметить.
Элизабет не могла не испытывать некоторого смутного чувства вины, поскольку она была предназначена другому. Но она уже не исключала того, что сможет довериться сэру Джону, если ей понадобится помощь. Разве может она оттолкнуть его сейчас из-за каких-то своих собственных страхов? Она должна верить, что всегда сумеет совладать с искушением. Ведь она должна контролировать ситуацию.
Когда они приблизились к его двери, к удивлению Элизабет, сэр Джон как-то неловко повернулся и загородил ей дорогу. Она резко остановилась, и их тела неожиданно соприкоснулись.
Ощущение его близости сделалось еще более острым, родившись где-то в груди и переместившись в чресла; возникший в теле жар был удивительным, порождающим смятение и… искушение.
Факел находился на стене за спиной сэра Джона, лицо его пребывало в тени, поблескивали только глаза и зубы. Он не улыбался, однако его губы были приоткрыты, и, как поняла Элизабет, ее губы тоже.
Он первый сделал шаг назад, отступив ближе к свету, за что она была ему благодарна… и разочарована. Почему она не увидела опасность и не отступила первой?
– Анна, я все еще не привык к этому костылю. Простите меня.
Она смогла лишь кивнуть, облизав внезапно пересохшие губы.
