Катя все время звала тебя.
Георгий Дмитриевич. Да? Нет, завтра, голубчик. Любовь ты моя, волнение мое, светлое безумие мое, — как я могу хоть один взгляд оторвать от тебя… Я говорю, а сам ничего не понимаю. Если бы Коромыслов сейчас не ушел… Да улыбнись же, свет мой тихий.
Екатерина Ивановна. Горя!..
Георгий Дмитриевич. Да?
Екатерина Ивановна. Сегодня не надо, Горя!
Георгий Дмитриевич(шутливо). А когда же?
Екатерина Ивановна. Не знаю. Через год.
Плачет, откинув голову назад и приложив к глазам ладони рук. Георгий Дмитриевич нежно и осторожно гладит ее по обнаженной до плеча руке.
Георгий Дмитриевич. Хорошо, моя дорогая, моя родная, милая, хорошо, моя девочка, мое сердечко измученное. Как ты скажешь, так и будет, моя голубочка милая! Разве я за этим сюда пришел? Мне ведь самому так больно… и я только молчу и буду молчать, потому что сам… сам виноват в своей…
Умолкает. Екатерина Ивановна встает.
Екатерина Ивановна. Нет, нет! Я с ума сошла! Не слушай меня. Я люблю тебя. Крепче обнимай меня, еще крепче, да еще… Пусти!
Георгий Дмитриевич. Теперь не пущу!
Екатерина Ивановна. Пусти, нет, правда. Сегодня… а сейчас пусти! Ты же мой любимый!
Георгий Дмитриевич. Что со мной делается!
Екатерина Ивановна. Ну вот и пусти… нет, правда. Я еще хочу… нет, правда, послушай!
Георгий Дмитриевич. Слушаю.
Екатерина Ивановна. Я хочу сыграть тебе то, помнишь, когда еще невестой…
Георгий Дмитриевич. Это твой план?
Екатерина Ивановна. Нет, правда, я думала, что если ты приедешь и станешь что-нибудь спрашивать, то я сыграю тебе… хорошо? Ты поймешь? — ты должен понять.
Георгий Дмитриевич. Пойму, моя радость. А разве есть рояль?
Екатерина Ивановна. В моей комнате.
Георгий Дмитриевич. Да! — ведь я еще и не был в твоей комнате, Катя!
Екатерина Ивановна. Нет, пусти — ты только слушай, внимательно слушай. Будешь?
Георгий Дмитриевич. Ты — умница. Екатерина Ивановна. Будешь слушать?
Георгий Дмитриевич. Буду — как нашу молитву.
Екатерина Ивановна быстро идет, но от двери возвращается.
Екатерина Ивановна. Будешь? Нет, нет, ты иди на террасу.
Уходит. Георгий Дмитриевич выходит на террасу и становится, опершись плечом о столб. Луна освещает его непокрытую голову. Екатерина Ивановна играет — звуки рояля далеки и нежны. Осторожно открывается дверь, и выходит Ментиков в своем белом костюмчике. Оглядывается и на носках, стараясь не скрипеть, проходит комнату — видит на террасе Георгия Дмитриевича и в страхе замирает. Оправляет костюмчик и прическу и выходит на террасу, здоровается, на всякий случай, однако, не протягивая руки.
