Первое несомненное доказательство того, что капитан - не кто иной, как Дитя тайны и Злодей, можно было усмотреть в его сапогах, весьма высоких, широких и сшитых, по-видимому, из пластыря, которые бросали на него самую черную театральную тень. И действительно, в самом ближайшем времени он оказывается таким негодяем, какого только можно пожелать: под покровом ночной темноты он забирается через окошко в скромный домик Майской Зорьки; отказывается "высвободить" Майскую Зорьку, когда оная девица обращается к нему с этим требованием; нарушает сладкий сон единственного оставшегося в живых родителя Майской Зорьки - слепого старца с черной повязкой на глазах, которого мы впредь будем именовать "господином Троезвездиным", так как его имя изображалось в афишке следующим образом: ***; и во что бы то ни стало желает похитить Майскую Зорьку силой оружия. Однако гнусности капитана этим не ограничиваются, ибо, потерпев временную неудачу в своем дьявольском намерении, - сперва из-за ножей и пистолетов, которые, к счастью, оказались под рукой у Майской Зорьки и были приставлены к его груди, а потом из-за появления Уилла Стэнмора, - он заставляет некоего Слинка, своего прихвостня, донести, что Уилл Стэнмор - мятежник, после чего веселого моряка хватают и уводят в тюрьму. В то время как Капитан совершает эти подвиги, в замке его батюшки появляется смуглолицая дама по имени Мануэлла, "Цыганка с Пиринеев, Бездомная Скиталица и Возвестительница Пророчества", которая приводит баронета, его предполагаемого отца, в ужасное замешательство, сначала осведомившись у него о том, что лежит на его совести, а затем продекламировав под негромкое жужжание скрипок таинственные стихи о Дитяти тайны и Злодее. Так обстояли дела, когда театр задрожал от рукоплесканий, а мистер Уэлкс впал в неописуемый восторг, ибо на сцену вышел "Нищий Майкл".
Мы было подумали, не объясняется ли сердечный прием, оказанный Нищему Майклу, тем, что его физиономия, загримированная "под грязь", пробудила братские чувства в груди большинства зрителей. Однако вскоре выяснилось, что в былые времена он был нанят сэром Джорджем Элмором убить его (сэра Джорджа Элмора) старшего брата - что и исполнил. Но, несмотря на это дельце чести, Майкл в действительности на редкость славный малый и чрезвычайно добрая душа, - услышав о намерении Капитана разделаться с Уиллом Стэнмором, он восклицает: "Как! Снова кро-о-овь!" - и падает навзничь, оскорбленный в своих лучших чувствах. А описывая маленькую промашку, которую он допустил из любви к деньгам, он замечает: "Нане-е-ес ему удар я в заблужде-ении!" - а затем с законной гордостью добавляет: "Я нищим жил, бродягою скитался, но преступле-е-нием рук с тех пор не запятнал!" Все эти излияния благородного сердца встречались громом рукоплесканий, а когда, не совладав с волнением, он после одного монолога "ушел со сцены", елозя на спине и брыкаясь, подобно неустрашимым молодцам в тот черный час, когда они не желают следовать в полицейский участок, в зале разразилась настоящая буря.
