– Еще одно, Грэг… Скорее всего, Джо предъявит тебе счет за братана. Не сам, конечно, – кишка тонка. Вместе с остальными ребятами Ханса.
– Ну, и?
– Разрешаю тебе действовать по обстоятельствам, – ощерился он и снова захихикал.
Его смех еще долго звучал у меня за спиной. Передо мной же маячил едва различимый во тьме силуэт Мэри. Ее браслет то и дело вспыхивал голубоватыми огоньками. Я достал из кармашка пеленгатор, бросил взгляд на дисплей. Впрочем, все и так уже ясно…
Она привела меня в крохотную сырую пещерку с ворохом какого-то тряпья на полу. Буркнула низким, хрипловатым голосом:
– Здесь.
Обернулась было, чтобы уйти, но я схватил ее за запястье.
– Откуда это у тебя?
– Нашла.
– Где?
– Где нашла – там уже нет. Отпусти! – Она дернулась, до крови расцарапав мне руку. Пришлось выпустить. Девица тут же юркнула в темный лаз, напоследок обдав меня злобным взглядом.
Я рухнул на кучу воняющего потом и плесенью тряпья и какое-то время валялся, бездумно пялясь в низкий потолок, на котором плясали тусклые отблески догорающего факела. Когда огонь окончательно погас, я и сам провалился в сон.
Хотя, если честно, предпочел бы умереть.
Самые страшные кошмары – те, что с пробуждением только начинаются…
Проснулся резко, будто в плечо кто толкнул. Какое-то время провалялся, таращась во тьму единственным глазом. Не видно ни зги, только в дальнем краю пещеры маячит какой-то отблеск – похоже, от факела из бокового лаза. Духотища – дышать нечем. Местная атмосфера и так кислородом небогата, а уж здесь, в этих лишенных вентиляции норах…
Я потер лицо ладонью, размазывая по щекам капли пота. Сел, прислонившись спиной к стене. Мокрый шершавый камень приятно холодит горящий после вчерашнего затылок. Кожу на плече – там, где на него попали брызги от плевка «летуна», – щиплет, как от кислоты. Хотя, почему «как»…
Кряхтя, я подтянул к себе колени, охватил их руками и так, скорчившись, просидел довольно долго. Тот Грэг Нортон, каким меня знали до каторги, наверняка бесновался бы сейчас: рычал, бросался на стены, проклиная тех недоносков, по вине которых здесь оказался. Наверняка бы вырвался в общую пещеру и, дав волю гневу, пошел крошить всех в капусту, пока кто-нибудь из местных не оказался бы чуть сноровистей и не поставил бы окончательную, жирнющую точку в этом рассказе. Но меня охватило какое-то странное оцепенение. Не то что идти – рукой шевельнуть не хотелось. Только мысли бешено вертелись в голове, как рой злющих пчел.
