– Что, так и будешь сидеть? – подняв мокрую от слез мордашку, зло спросила Диана.
– А ты что предлагаешь – сплясать? – огрызнулся я. – Или на что-то другое намекаешь? Дескать, мы здесь одни, никто не видит, и, возможно, скоро умрем…
Глаза ее округлились.
– Только попробуй, скотина! Когда мы вернемся, отец тебя…
– Никуда мы не вернемся! – безжалостно отрезал я. – Не поняла до сих пор? Мы застряли здесь. Навсегда. И все из-за тебя!!
Она сжалась от моих слов, как под ударами плети. Скорчилась, обхватив руками колени, – только блестящие от слез глаза горят сквозь падающие на лоб космы.
Впрочем, вспышка моей ярости оказалась мимолетной. Не взрыв, а так – мелкий хлопок. Может, даже стоило бы устыдиться этой мимолетной слабости.
Двери нашей камеры вдруг негромко скрипнули – снизу, у самого пола, образовалось прямоугольное отверстие. На пол с глухим стуком упало два куска все той же несъедобной жратвы и две продолговатых емкости – очевидно, с водой.
Я набросился на воду, как черепогрыз на только что освежеванную тушу. Емкость – этакий полупрозрачный бурдюк с узкой длинной горловиной, завязанной узлом, чтобы вода не вытекала, – довольно вместительная, литра на два, не меньше, но больше половины я умудрился оприходовать чуть ли первым глотком. Спохватившись, остановился и даже во избежание соблазна опять завязал горловину. Понятно, конечно, что, хоть сразу все выпей, хоть растягивай на маленькие глоточки – больше-то воды не станет. Но лучше уж растянуть удовольствие.
Вода заворочалась в пустом желудке, будто устраиваясь поудобнее, в животе явственно заурчало, а к горлу подкатила волна тошноты. Я стиснул зубы, потому как обратно не собирался выпускать ни капли. Постепенно отлегло. Снова развязал горловину и сделал еще несколько глотков – на этот раз не спеша, смакуя каждую порцию влаги.
– Я боюсь… – вдруг еле слышно пискнула девица.
Я хотел было огрызнуться в ответ, но что-то сдержало. Еще раз взглянул на нее – жалкую, изможденную, забившуюся в угол от страха. И древний, как сам человеческий род, инстинкт защитника таки зашевелился внутри.
Впрочем, толку с этого мало. Пока что я не вижу ни единого шанса выбраться отсюда. Ктому же – куда выбираться-то? По моим подозрениям, До поверхности чертовски далеко.
Для проформы я еще раз оглядел камеру. Присел на корточки рядом с вентиляционным отверстием. Отодрать прикрывавшую его решетку оказалось секундным делом. Правда, это мало что дало – в образовавшийся проем можно было просунуть Разве что руку, да и ту только по локоть. Разве что толщину стены удалось оценить.
