Потом остепенились мы немного, стали дипломированными специалистами, получили две комнаты в трехкомнатной квартире. Что я могу сказать о Томиле? Сил в ней было много: и институт с отличием закончила, и в полевые экспедиции удачно ездила, и в аспирантуру была своей кафедрой рекомендована, и поступила в нее, и защитилась с успехом в определенное время, и в партию вступила еще в аспирантские годы. И еще хочу об ее активности сказать: она прямо, без обиняков, заявила мне, что обязательно хочет второго ребенка и что лучше всего, с бытовой точки зрения, рожать его летом. Жена хочет, значит, дело святое: в определенный ею для зачатия срок десять ночей подряд мы усердно, я сказал бы, по-деловому, зачинали своего второго и с задачей справились успешно — через девять месяцев Томила родила дочку. Проживали мы тогда уже в отдельной двухкомнатной квартире, держали почтенную няньку Эмилию Иосифовну, жена была преуспевающим кандидатом наук, я молодым перспективным руководителем престижного подразделения, жить бы да радоваться. Но исподволь нечто стало отравлять эту радость. Уже много позже, — размышляя над катастрофой, начало которой проглядел, я вспомнил малозначительный, как тогда показалось мне эпизод: играя на вечеринке с моими друзьями, молодыми капитанами-красавцами в очко по-тюремному (со сниманием какого-либо предмета — одежды или украшения — после проигрыша), она со смехом обронила: «Я-то и рада бы изменить-сгулять, но только чтобы Егорка при этом верным мне оставался…» Все засмеялись и я тоже, потому что принял эти слова за шутку, потому что воспитан был в таком убеждении: люди женятся или замуж выходят один раз и навсегда.
Еще что мне вспомнилось, когда стал свою жизнь раскручивать, как пришел я к ним на кафедру, приглашенный на семейный праздник сотрудников 8 Марта, и сидели мы с нею рядом, и поднимали бокалы, и шутили вместе со всеми, и дурачились. Да вдруг она меня, законного мужа, ударом своего тазобедренного сустава чуть со скамьи не сшибла, чтобы я незамедлительно очистил место рядом с нею: как же, появился сам сиятельный ректор и очень внимательно поглядел в ее сторону!..
И еще что вспомнилось: как встретились мы с нею после очередной ее поездки в поле, и когда легли ночью в постель, вдруг она ноги таким образом кверху задрала, какого в нашей с нею долгой практике не бывало. Я потом понял; научили, хороший семинар она прошла…
И еще вступило в память, как Эмилия Иосифовна неодобрительно сказала мне: «Мое дело, конечно, сторона, но мне очень не нравится, что в ваше отсутствие мадам Томила надевает свое самое лучшее узорное белье, душится самыми дорогими духами и уходит из дома надолго». И опять я отмахнулся от всего: раз я был воспитан на мысли о единобрачии, значит, и она, думал, так же мыслит…
