Я проинструктировала Госс и велела ей повторить за мной:
– Так и скажи: дайте мне кухонных трав.
Хотя такого раньше и не случалось, я не хочу, чтобы в мой хлеб попали случайные ингредиенты. Если откровенно, было бы неплохо превратить в жаб некоторых из моих покупателей, но что я потом скажу служителям закона, хотя бы старшему констеблю Уайт? Кстати, на ее нагрудном жетоне написано: «Л. Уайт». Интересно, как ее зовут? Линн? Луиза? Лепидоптера? Больше всего она похожа на Лепидоптеру.
Странно, что старший констебль Лепидоптера Уайт была со мной столь обходительна. С какой стати она вдруг так разговорилась? Пыталась что-то донести до меня? А может, она просто не выспалась? Или мама твердила ей с детства, что на вежливый вопрос надо давать вежливый ответ? Трудно даже предположить…
Между тем у прилавка образовалась очередь, и весьма нервная: покупатели не желали тратить драгоценное время обеда на выстаивание в очереди за этим самым обедом, и я, отогнав мысли, принялась торговать. Кассовый аппарат весело трещал, пробивая чеки, Горацио мурлыкал, деньги прибывали, а товар убывал (извините за каламбурчик!). Я уже начала беспокоиться, останется ли хлеб для «Супов рекой», но вот за последним покупателем закрылась дверь, и булочная опустела. Времени – два пополудни. Если кто теперь и зайдет, то разве что помощники продавцов или хозяева магазинов, припозднившиеся с обедом.
Поторчав у витрины бутика «Черный цветок», где, пока Госс не накопит денег, обитает облюбованное ею платье, девчонка вернулась в булочную. Подружка Госс, готистка Кэрол Холланд, уверяет, что платье ее непременно дождется. Платьем они называют минимум ткани вызывающе темно-лилового цвета с вырезом на пупке. Интересно, почему пупкам нынче уделяется такое внимание? Ведь, как ни крути, выглядят они не слишком эстетично. И вообще, что это за мода? Явно не для толстушек. Мы не носим обтягивающих жакетов и мини-юбок и не горим желанием выставлять на всеобщее обозрение пупок и прилегающие части тела. Другое дело грудь. Мне вообще нравится этот женский атрибут, а свою грудь я просто обожаю. У Госс же она плоская, как у десятилетнего мальчишки.
Девушка вручила мне пакет с зеленью. До чего же славно пахнут свежие травы! Амброзия! Я унюхала тимьян, петрушку, базилик, розмарин, кориандр, эстрагон и лавровые листья с их неповторимым, по-восточному пряным ароматом.
– Вкуснотища! – сказала я.
– А та тетка-полицейский уже побывала в «Пещере Сивиллы»! – со смешком сообщила Госс. – Все травы там перерыла. Мероу на нее набычилась.
