Во время дальнейших поисков яблок Геракл освободил Прометея, прикованного самим Зевсом (казалось бы, никто не посмеет этого сделать), а затем помог держать небосвод Атланту, наказанному олимпийскими богами, а значит, тем же Зевсом. Зевс смотрит на самостоятельные действия своего сына, не вмешиваясь. Никто из смертных не смеет нарушить волю Зевса, но деяния Геракла, стремящегося быть причисленным к божественной элите, лишь подвергаются оценке, даже если он влезает в божественные по определению дела. В третьем подвиге Геракл уже «покушается» на высшие решения, отменяя их действие, чтобы продемонстрировать свое право на участие в божественных делах. Это в некотором роде заявка на зрелость, инициируемая самим претендентом.
Несмотря на неудачи и длительное время, которое потребовалось, чтобы достичь необходимых знаний о двойственной природе многих вещей, Геракл все же получает золотые яблоки. Заметьте, что противоположный Близнецам знак – это Стрелец, лучник, который стреляет прямо в цель: никаких отклонений, никаких неудачных попыток – только неуклонное и верное движение вперед. В знаке Близнецов, относящемуся в основном к активной работе устремленного на физическом плане, Геракл приходит к пониманию себя (как двойственной натуры) и окружения, которое также всегда имеет обратную сторону. В третьем подвиге двойственность во всем: Антей с одной стороны непобедим, но если разобраться, его можно одолеть, оторвав от земли; коварнейший Бусирис притворялся умным и доброжелательным, но все оказалось совсем не так; морской Нерей принимал всевозможные формы, чтобы ввести Геракла в заблуждение в ходе борьбы, но тот всегда находил слабину (согласно мифам, любой, кто одолеет Нерея, получает от него прорицание); наказанным Зевсом Прометею и Атланту никто не осмеливался помочь, нарушил «табу» только сын Зевса, не дожидающийся проявления высшей воли отца, смены его гнева на милость. Молодой Геракл, ищущий молодильные яблоки, противопоставляется зрелому Зевсу и былым его решениям, отголоскам прошлых изгнаний двух титанов, неугодных ему. Но Зевс и Геракл в этом эпизоде – одно целое, лишь противоположные стороны одного целого. Зевс карает, а Геракл милует. Поднимаясь на божественные вершины, Геракл заодно смягчает образ бога-отца – ведь все видят, что это сын сурового Зевса (с молчаливого его согласия) отменяет жестокие наказания (Прометей) или помогает наказанным. Атлант (Атлас) был титаном, а все титаны раньше были богами. Подменить его, хоть на несколько мгновений удержав на плечах небесный свод, – означало сравняться по возможностям с божествами. Не только для того Геракл подменил Атланта на его нелегком посту, чтобы титан нарвал яблок в саду. Похоже, все не так просто в «сказке» у древних греков: Геракл примерялся к божественной ноше!
