Зде сь ст а л к и ва ю т ся пози ц и и д ву х л аг ерей в ст ане ст орон н и-ков Нострадамуса, считающих, что все его послания (или их значительная часть) есть не что иное, как шифр. Но один «лагерь» считает, что Мишель называл практически все своими именами, только перетасовал четверостишия, из-за чего стал неуловим их смысл, а другой «лагерь» уверен, что истинные понятия скрыты наподобие ребусов, «расколоть» которые можно, отталкиваясь от латыни, мифологии, Священных Писаний и разнообразных сравнений. При этом и те и другие допускают, что шифр имеется, и, кроме всего прочего, он непременно должен содержать математическую составляющую «в лице» общеизвестной алгебры или же смеси ее с астрономией.
Спорить можно бесконечно, и спор длится уже долго (450 лет). В конце концов, даже в приведенном катрене «Марс» может означать что-то другое, а не собственно планету Марс или бога войны, или же несколько понятий сразу. Как и другие строчки в этом и других катренах. Мало-помалу приходишь к мысли, что цепляться за отдельные катрены и с их помощью пытаться постичь загадку Нострадамуса – неверный и бесперспективный путь. По нему пошли многие серьезные исследователи от отчаяния, потому что все другие пути, как им казалось, не вели никуда. Это неудивительно, поскольку «путей» оказалось такое великое множество, что предпочесть один из них и потратить годы на его «проверку», все время допуская, что ищешь не там, мучительно тяжело для торопящегося жить существа.
Непонятные стихотворения, словно издевающиеся над всеми их читающими, интригующие послания, письма, несколько противоречащие друг другу легенды, дом-музей и место захоронения – это практически все, что осталось на сегодня от Мишеля де Нотрдама. Или не все?
Самым интересным для миллионов любопытствующих всегда было следующее: если Нострадамус действительно обладал даром «угадывать» будущее, то как же ему это удавалось? Попробуйте понять слова самого Нострадамуса в посланиях на этот счет и убедитесь в том, что после попытки понять данную тонкость гораздо легче запутаться в его многочисленных «объяснениях», чем уловить их суть. Исследователи Нострадамуса знают о нем несколько больше, чем читатели из популярных книг, под завязку напичканных «точными предсказаниями» провидца. Или даже правильнее будет сказать, что исследователей будоражит бол2 ьшее количество вопросов, потому что загадки Нострадамуса не заканчиваются его стихотворными произведениями.
