Изрядно помотавшись по улочкам, скверам, добрели мы по самой широкой улице до подножия горы. По ее склону от здания, перед которым мы стояли, полз вверх вагончик, похожий на конку. Ему навстречу на канате спускался другой. Из здания станции вышла группа наших матросов.
— Чего удивляетесь! — окликнул нас один. — Это, как у нас в Нижнем Новгороде, канатная дорога. Платите десять ериков, смело садитесь и поезжайте. Сверху такая красотища открывается — неохота спускаться!
Шагаем внутрь здания. Собрав с каждого из нас по монетке, «гиды» закупают билеты. И вот после некоторого ожидания мы в вагоне, в котором могло бы поместиться десятка два человек. Ползем вверх. Поднялись. И впрямь открылся чудесный вид. Внизу огромная бухта, окруженная высокими горами. Малахитовая вода изумительно прозрачна. На ее глади очень эффектно выглядят наши корабли с развевающимися большими парадными кормовыми флагами. Вокруг кораблей водят хоровод белоснежные яхты. На берегу справа дымят фабричные трубы. Вдаль уходят горы.
Там, где мы остановились, раскинулось широкое плато, поросшее луговыми травами. Тишина. Теплынь. Просто благодать! Люди загорают, занимаются гимнастикой, бегают, гоняют футбольный мяч, а иные, устроившись поудобнее, читают.
Мальчишки затащили нас на импровизированную, спортивную площадку, где упражнялись молодые норвежцы, любители легкой атлетики. Сюда же «подгребли» еще несколько групп наших ребят, собралось человек пятнадцать. Был здесь и старшина нашего 33-го класса Саша Сторожёнко, отличный гимнаст. Смотрим, подошел Саша к норвежцу, только что толкнувшему ядро, и жестом просит разрешения попробовать. Ну, дела! Сроду ядром не занимался, а сейчас… сраму не оберешься! Саша смело взял ядро и, хотя мешал клеш, сумел послать ядро на отметку, близкую к норвежской.
— Рашен — гуд! Гуд! — послышались возгласы.
— Саша, не подкачай! — подбадривали мы Сторожёнко.
Состязание шло на равных. Хозяева стали любезно приглашать нас принять участие в их тренировках.
Незаметно пролетело время, и, не спохватись вовремя один из нас, не смогли бы мы обзавестись трубками, табачком, норвежскими ножами и уж наверняка остались бы без ужина.
Словом, запасшись всем перечисленным и добавив еще по изрядному пакету какао, едва успели на последний барказ.
Сразу же по прибытии наши корабли были окружены шлюпками, мотоботами. Норвежцы с видимым удовольствием слушали музыку замечательного морского оркестра, хоровые песни. В иные вечера — норвежцы на воде, на шлюпках, а мы на баке — вместе распевали наши песни. Особенно им нравились «Калинва» и «Метелица».
