Представляете себе, как поразила нас огромная вышина будто из самого моря поднявшихся гранитных берегов Скандинавии? Выйдя в Атлантический океан, наш отряд стал держаться поближе к этим великолепным в своей мощи гранитным хребтам, испещренным долинами, которые переходили в клубки фиордов-шхер, откуда неожиданно, точно из-под скалы, выскакивали рыболовные шхуны, появлялись паровые суда, казавшиеся на фоне высоких берегов малюсенькими скорлупками. Вот оно начиналось — то необычайное, неведомое, так долго ожидаемое, что несут человеку странствия…
Мы не заметили, когда вода стала голубее. Голубизну подчеркивали пенившиеся волны, возникавшие от движения корпуса корабля.
Океан дышал мерно. Да, да, именно дышал и на своей груди то плавно поднимал «Аврору», то медленно и осторожно опускал ее, а мы на «Комсомольце» как завороженные смотрели на нее. Однако любоваться всем этим нам пришлось недолго. Ветер крепчал. А потом, свистя по-разбойничьи в снастях, и вовсе начал лютовать: разворошил, раскачал океанскую гладь, гребни волн разукрасил космами водяных брызг. Мраморной пеной вскипела вода. Шторм! Еще находясь в Балтийском, море, при чудесной погоде, мы мечтали попасть в шторм, побороться со стихией, посмотреть, почем фунт лиха… То была романтика, а сейчас палуба уходит из-под ног, и ты летишь по ней, словно под гору бежишь. И тут же корабль встает на дыбы, и по палубе уже приходится карабкаться. Вознесенный огромной океанской волной, корабль с маху проваливается в бездну и от удара о воду весь содрогается. Есть где разгуляться водице: она заливает не только верхнюю палубу, но и мостик, все корабельные надстройки, хищные языки волн слизывают все, что ненадежно закреплено, — бочки, ящики. Чуть зазеваешься — и тебя смоет, как щепку. Разбойницы-волны, норовя заглянуть в грузовые трюмы, пытаются сорвать с крышек люков брезентовые чехлы. А высотой волны такие, что порою «Аврору» не видно, одни мачты торчат…
Человеку ой как муторно в такую погоду… Замотало так, что многие до изнеможения отдают дань Нептуну. Поистине правильно в народе говорят: «небо с овчинку покажется». Особенно несладко приходится кочегарам и машинистам. Временами чувствуешь, как нос «Комсомольца» упирается в водяную стену, задранная корма дрожит от работы обнаженных, с бешеной скоростью вращающихся гребных винтов…
Но вот минули штормовые день и ночь. Наутро полегчало.
Завтра — порт Берген. А сегодня па кораблях большая приборка. Находившийся на верхней палубе запас угля перегружен в угольные ямы. Все чистится, моется, скребется и драится самым тщательным образом и с полным усердием.
