Что делать?
Поискав взглядом пути к отступлению, Ривллим заметил, что веточки на путевом столбе светятся мягким зелёным светом; от самого столба исходило жёлтое сияние, дымкой окутавшее всё на расстоянии пяти — шести шагов от столба.
— Держись, — прохрипел Ривллим и принялся пятиться к столбу, по — прежнему указывая мечом на чудовище, некогда бывшее конём. Последнее держалось поодаль, не переставая оглашать окрестность громкими воплями.
— Taymarz an verei, Ulniar, — произнёс человек, повернувшись к столбу, и жёлтое сияние стало ярче. — «Взываю о помощи, о Благосклонная».
Он сделал шаг назад, вступая внутрь светящегося круга, и неожиданно понял, что Фиар не может последовать за ним.
Она стояла на границе круга, изо всех сил пытаясь пробиться к столбу, но что — то не пускало её.
За её спиной конь умолк и нагнул голову, уставившись девушке в спину.
— Проси помощи у Хранительницы! — велел Ривллим.
Фиар, к его величайшему изумлению, отпустила его руку и отрицательно покачала головой.
Конь за её спиной поднялся на дыбы.
— Проси, если хочешь жить, — холодно произнёс Ривллим, глядя Фиар в глаза.
В сине — зелёных глазах мелькнула тень отчаяния и затем… она подчинилась. Сухим, спотыкающимся голосом, повторила только что произнесённую формулу и стена, удерживавшая её, испарилась. Воин едва успел подхватить девушку.
А затем — нагнуться и поднять меч. Конь уже нёсся прямо на столб, вздымая задними копытами огромные фонтаны земли. Воин успел лишь взмахнуть мечом, закрывая собой Фиар.
Ему показалось, что конь налетел на несокрушимую стену. По телу ожившего покойника заструились синие искорки; коня отбросило в сторону. Ещё в воздухе он распался на части, а на землю рухнул уже кучей песка и пыли.
Поляна вновь ходила ходуном; покойники, люди и лошади, выбирались из вязких объятий земли и, пошатываясь, двигались к столбу. Ривллим оглянулся на дорогу. Там творилось то же самое.
— Попались, — произнесла Фиар за его спиной. Девушка стояла, прижимаясь спиной к столбу; чёрно — фиолетовые синяки были щедро рассыпаны по её шее. Чёрная одежда оставалась невредимой.
— Посмотрим, — ответил Ривллим сквозь зубы. — Кости целы?
— Целы, — голос девушки был спокойным и отрешённым. — Только, по — моему, это уже неважно.
— Посмотрим, — повторил Ривллим и поднял меч перед собой, поводил оружием в разные стороны.
Как только острие указывало на нежить, та отступала на шаг, с выражением злобы на лице, а клинок вспыхивал белым.
