– В какой именно области? Меня ничуть не интересуют ни детские спектакли, ни живопись. А дизайнеры у меня свои, и я ими вполне доволен. Дальше?..
– Поверьте, у меня есть то, что вам нужно, – глядя Никулину прямо в глаза, сказал Жуковский.
– Излагайте, я весь внимание, – Павел Игнатьевич своим любимым манером взялся обеими ладонями за углы своего широкого стола, как бы демонстрируя, кто здесь хозяин положения. На лице его застыло выражение глубочайшего безразличия. И Жуковский понял, что для него настал решающий момент…
– Вам знакома женщина по фамилии Огородникова?
Даже при всем своем фантастическом самообладании Никулин не смог скрыть реакции на эти слова нежданного посетителя: у него дернулась левая бровь. И Жуковский это заметил.
– Как вы сказали? Огородникова? Да, я припоминаю эту особу. Одно время она пыталась развернуть крупный бизнес-проект в нашем городе. Потом уехала. Кажется, в Москву.
– Не хитрите, Павел Игнатьевич. Вы гораздо больше знаете об этой, как вы выразились, особе.
– Что вы себе позволяете? – повысил голос Никулин. – Вы в моем кабинете, и извольте об этом помнить. Если у вас ко мне всё…
– Нет, не все, – улыбнулся художник. – Наше сотрудничество только начинается. Я ведь друг Оксаны. С самого детства. Мы вместе росли. Теперь понимаете?
– Нет, не понимаю. Чего вам от меня надо?
– Денег, конечно, – просто сказал Жуковский – будто попросил стакан воды.
Никулин с задумчивым видом посмотрел на часы и нажал кнопку вызова охраны. Через несколько секунд в кабинет ввалилось нечто шкафообразное и с готовностью встало за спиною посетителя. Жуковский и ухом не повел.
– Олежек, сделай одолжение – покажи господину художнику, где у нас выход, и побыстрее.
– Ага, – радостно сказал живой шкаф и обхватил худощавого гостя за плечи…
В следующее мгновенье «секьюрити» оказался на полу – вместе со стулом, на котором только что восседал Жуковский. Сам же художник теперь стоял перед банкиром, невозмутимо поправляя свою куртку.
– Извините, – смущенно пробормотал он. – Просто я не люблю, когда меня трогают руками, особенно незнакомые люди.
Олежек с пола ошалело переводил взгляд то на шефа, то на загадочного визитера. В его небольшой по размеру, коротко стриженой голове явно протекала напряженная работа мысли…
– Если позволите, я продолжу, – сказал Жуковский, подымая с пола стул и вновь садясь на него. – Только пусть ваш герой выйдет. А то ведь у меня нервы не железные…
– Выйди, Олег, – жестко сказал Никулин. Если на него и произвел впечатление трюк посетителя, то виду он не показал. – Так что у вас там? Вы упомянули, что дружили с Огородниковой…
