Боль уходила, сменяясь точечным покалыванием. Варст подавил вздох. Мерзко, ох как мерзко. В слишком хорошем настроении сегодня Гресер. А это значит, спровоцировать его вряд ли получится.
– Зачем вы это делаете? – бездумно спросил Варст, разрывая повисшую мягким облаком тишину.
– Делаем что?
Да, слишком благодушен. Гресера так обрадовала быстрая «поимка» беглого раба? Сомнительно.
– Устраиваете поздние посвящения? Или это необходимая формальность? Чтобы ищущие могли отчитаться перед Советом? А стопроцентная смертность всех, кто старше десяти, – это лишь досадная мелочь?
– Ну отчего же стопроцентная. Ты ведь выжил. Хотя твоих способностей и оказалось недостаточно, чтобы сделать из тебя кхора.
Недостаточно способностей… Если подумать, судьба до омерзения благосклонна к нему. Особенно если вспомнить, во что превращалась большая часть отказников. Их добивали – если они не успевали умереть самостоятельно от боли в теле, перемолотом в кашу. А он вот не умер. Не вывернулся наизнанку, не превратился в тугой комок обнаженных мышц, не захлебнулся собственными кишками. И его тело не отторгло кристалл. Вот только маленький прозрачный камешек на лбу так и не изменил цвета, оставшись девственно-прозрачным. Недостаточно способностей. Совсем немного, самой малости, но ее не нашлось. И камешек на лбу остался просто камешком, не имеющим никакой связи с Источником. И весы Комиссии качнулись в другую сторону.
Глухой щелчок и холод металла на запястьях. Всего миг – и ты больше не имеешь права даже на свободу. Твоя жизнь, твоя шкура и даже твои способности – те самые, которых недостало, – принадлежат твоему хозяину. А он вправе делать с тобой абсолютно все. Ведь кхорам необходим отдых. Необходимо восстанавливать душевное равновесие после тяжелой работы на благо людей. Необходимо развлекаться. Так, как нравится каждому. И ты должен развлекать благородных господ. И благодарить их за каждый лишний день и час, подаренный ими.
Это не так уж и сложно. Ведь бьерры живут недолго. Исковерканные посвящением, истязаемые своими повелителями… Как правило, пара-другая лет – и все уже кончено. Нет, бывают исключения, куда же без этого. Правда, в основном они и случаются исключительно благодаря мягкости хозяина. Но бывает и по-другому.
Варст вздохнул. Браслеты постепенно остывали. И это тоже было больно.
Интересно, какой шутник придумал этот рисунок? Рвущаяся в небо птица с обрубленными крыльями. Наверное, его тоже забавляли страдания бьерров. Как Гресера.
