Казалось, что прошло не менее часа, пока пол не выровнялся.
– Это потайной ход? – Тихий вопрос породил многократное эхо. – Куда мы идем?
– За городскую стену. Собственно, уже вышли.
– Но… – Налеку стало очень неуютно. – Как же Тени?
– Дядь, ну какой ты занудный. Вот заладил, как заевшая шарманка – Тени, Тени… Чего они тебе сделают? Мы ж под землей. Или ты не знаешь, что им под землю хода нет? Не, право слово, дурак ты.
Налек не стал возражать. То, что от Теней можно защититься, всего лишь закопавшись под землю, он действительно не знал. Но, с другой стороны, где-то же должен быть выход на поверхность… Почему же Тени не проникнут сквозь этот выход?
Впереди мелькнула искорка света. Налек прищурился, опасаясь, что у него окончательно сдали глаза. Но искорка мелькнула снова, постепенно разгораясь все ярче.
Нет, не искорка. Далеко впереди мягко мерцал золотистый шар. Вероятно, когда они подойдут ближе, можно будет увидеть и нарисованную на земле линию – линию, которую невозможно стереть.
А за светящимся шаром ход заканчивался – широкая деревянная дверь перегораживала земляную нору. Не доходя до шара, Крыс остановился.
– Все, здоровяк. Можешь слегка поспать. Пара часиков у тебя есть. Дальше ход откроется только с рассветом. И мы сразу окажемся в лесочке – довольно далеко от городских стен. Так что стража ничего не увидит. В это место они не сунутся.
Налек закрепил уздечку своего коня на выступе стены и устало сполз на мокрую землю. Впрочем, холода он почти не чувствовал. Слишком много всего случилось в этот день. Словно обиженная чем-то судьба решила растянуть и скомкать время.
Хотелось обдумать дальнейший план. Действительно хотелось. Но в голове царила вязкая каша, а глаза то и дело закрывались. Гелера… Где она, как она?
Кхор поставил шкатулку на тонкую линию, процарапанную в земле, и откинул крышку. Вверх взметнулся рой золотистых пылинок, тут же заключивших колдуна и Гелеру в полупрозрачные коконы. На этот раз пылинки пахли медом. Гелере подумалось, что они напоминают пыльцу, опавшую с крыла огромной бабочки.
– Зажмурься и возьми меня за руку.
Очень хотелось воспротивиться этому указанию. Хотелось – но она покорно закрыла глаза. Слишком хорошо помнился первый переход. Когда она не послушалась.
Серая вязкая муть окутала ее, отзываясь на коже ледяными покалываниями, как заиндевевшее шерстяное одеяло. Сначала казалось, что мгла была однородной и плотной, как предрассветный туман, но вскоре девушка поняла, что ошиблась. Чем дольше она вглядывалась в опутавшую ее серость, тем точнее вокруг проступали контуры – сначала тонкие и схематичные, постепенно они становились все четче и четче. Огромные сизые головы молча кружили во мгле, непрерывно клацая безгубыми челюстями в тщетных пока попытках разорвать незваных гостей в клочья.
