— Давайте рассуждать логически, — сказал Гена. — Поскольку напряжение производит неприятные физиологические действия в организме…
— Не напряжение, а ток, — поправил Рыбаков.
— Давайте короче, — предложил я. — Человек устал стоять под напряжением.
— Под током, — сказал Рыбаков.
Лисоцкий посмотрел на Сашу благодарными глазами. Видимо, он тоже считал, что стоит под током, а не под напряжением.
— Нужно оттащить его за волосы! — сказал Гена. — Волосы не проводят электричества.
Это показалось правильным, но у Лисоцкого не было волос. Практически не было. А те, что были, не годились для нашей цели.
— Человек умственного труда рано лысеет, — скорбно констатировал Рыбаков.
И тут Лисоцкий рухнул на пол, разорвав падением электрическую цепь. Все облегченно вздохнули.
— Не дотрагивайтесь до него! — закричал Рыбаков. — Он сейчас весь наэлектризован.
— Что же, он так и будет здесь лежать? — спросил я.
— Нужно закопать его в землю, — сказал Саша. — На время, конечно. Чтобы из него вышло электричество, — добавил он, заметив ужас в глазах студенток.
Осторожно, чтобы не разрядить, мы вынесли Лисоцкого на носилках во двор и стали закапывать. Как всегда, собрался народ. Стали давать советы. Конечно, ничего путного. Советовали, например, вызвать «Скорую». Да пока она приедет, человек совсем загнется!
Лисоцкий был большим человеком, и электричество выходило из него медленно. Во всяком случае, он не подавал признаков жизни. Тогда мы его откопали и понесли наверх. Нам уже порядком надоело с ним возиться, а он все не оживал. Наверное, в него вошло много току. Кто-то предложил делать искусственное дыхание. Лисоцкого положили на стол и начали давить ему на грудь четырьмя руками. А студентки вызвали «Скорую».
— Ну ладно… Хватит, — слабым голосом сказал Лисоцкий. — Учебная тревога. На сегодня достаточно. Аттестацию придется повторить.
Оказывается, он притворялся для проверки. Вот артист!
А «Скорая помощь» его все-таки увезла. Здорово мы его намяли.
Как-то раз шеф пришел в лабораторию грустный. Ходил между приборами и хлопал себя по животу. А живот у него к тому времени достиг внушительных размеров.
— Вот, Петя, — говорит, — к чему приводит сидячий образ жизни. Сердце стало пошаливать.
И тут я ему брякнул насчет бега. Это называется «бегом от инфаркта». Шеф заинтересованно прочитал «Советский спорт» и на следующий день достал какую-то брошюру. Если бы я знал, чем это дело кончится, посоветовал бы ему гомеопатические шарики. Они безопаснее.
