Когда геолог ходил с Вожаком гулять, все обращали внимание на странную мрачную пару, наматывающую круги по чахлому вымороженному парку. Случайные прохожие отшатывались, заглянув в прозрачные, почти белые глаза собаки, полные совершенно невыразимой тоски, бесконечной, как снежные поля её родной тундры.
— Слушай, мужик, что ты с псом-то делаешь?! — потрясённо спрашивали они.
— Спросил бы лучше, что он со мной делает, — безнадёжно ворчал геолог.
Весной он стал готовиться к очередному выезду в экспедицию. Летнее «поле» предстояло совершенно в ином, новом месте.
— Мы с ним не останемся! — категорически заявили жена с тёщей. — Он и так из нас всю душу вымотал!
Геолог заметался. Взять с собой — невозможно, отдать ТАКУЮ собаку некому, усыпить (как тайком советовала тёща) — не поднимается рука. Единственный выход — вернуть на родину. Но как?! Поезда не ходят, самолёты и вертолёты отпадают по множеству соображений. Остается только Северный морской путь.
За пару недель немногословный мужик успел рассказать душераздирающую историю Вожака множеству людей. Геологам, морякам и другим, совершенно посторонним. Те, кто помнит романтический настрой конца семидесятых, не слишком удивятся происшедшему чуду. Вожака отвезли в Архангельск и взяли на корабль, идущий под прикрытием первого ледокола в сезоне. Вёз его знакомый геолога — метеоролог, направляющийся на прошлогоднюю базу.
К Вожаку прилагалось подробное письмо с объяснениями, которое следовало передать хозяину-эвенку.
Всю долгую дорогу Вожак вёл себя весьма пристойно. Он повеселел и, казалось, понимал, что возвращается домой. Трагедия произошла, когда конвой проходил мимо устья Пясины (порт располагался в двадцати километрах восточнее). Вожак, жадно нюхавший воздух на нижней палубе, вдруг оттолкнулся всеми четырьмя лапами и бросился в ледяную воду. Пока разыскали метеоролога, пока бестолково соображали, как можно помочь, чёрная голова с прижатыми короткими ушами затерялась в волнах.
Прибыв на базу, метеоролог не находил себе места… В конце концов он решил всё-таки сходить к эвенку-хозяину, отдать ему письмо. Эвенк оказался дома, сразу о чём-то догадался, письмо читать не стал, попросил:
— Так расскажи!
Метеоролог рассказал, чуть не плача, виня себя за то, что не запер пса в каюте.
— Такую дорогу проделал! И всё напрасно! Если бы я подумал, был бы сейчас жив…
— Жив, однако, — сказал невозмутимый эвенк.
— Как жив?! Он же утонул!
— Плавать, однако, умеет. Вон, слышишь, грызут?
