Парижские бульвары | страница 5
– Неужели вы думаете, что если бы я презирала вас, то дружила бы с вами? Вы очень хороший человек, Гийом, и очень мне нравитесь. Но стать вашей женой я никогда не смогу.
– Из презрения!
– Нет. Просто мы слишком разные. Давайте просто будем считать, что этого разговора не было. Вы по-прежнему мне очень нравитесь.
Он смотрел на меня пристально и жадно, потом трудно глотнул, отворачиваясь. Я стала резать хлеб, чтобы и самой успокоиться, и чтоб успокоился он.
Но Гийом внезапно повернулся.
– Мадам, а ведь я очень скоро ухожу на фронт.
Я молчала, ясно ощутив в этом сообщении нотки скрытого шантажа. Нельзя сказать, что я была недовольна этим. Я просто никак не отнеслась к этой новой попытке завоевания. Я продолжала резать хлеб, но в этот миг раздался бой часов, и, взглянув на циферблат, я нечаянно оцарапала себе палец ножом. На месте царапины вспыхнула капля крови.
Но не успела я даже отереть кровь, как Брюн осторожно взял мою ладонь в свои руки, поднес к губам и поцеловал оцарапанный палец. Капля крови исчезла, стертая его губами. Я смотрела на него изумленно, с некоторой долей недоумения. Тогда он наклонился еще раз и снова поцеловал мою руку.
– Гийом, не надо, – только и смогла произнести я, тронутая до глубины души этим обожанием.
Он послушно отстранился, но продолжал следить за мной взглядом. Меня не покидало чувство, что я обидела его, – такого преданного, честного, немного влюбленного в меня. Бедняга Брюн, он даже пошел на то, что сделал мне предложение, хотя ему, в сущности, это совсем не нужно. Просто таким путем он хочет добиться того, о чем мечтает. Надо же было придумать такой выход – брак!
И все-таки какой же он милый. Он пробуждал во мне скорее материнские, чем женские чувства. В моей душе росло по отношению к нему что-то такое теплое, что я даже не знала, смогу ли и дальше оставаться такой же сдержанной.
– Я знаю, что поступил глупо, – внезапно произнес Гийом. – Да, я вовсе не знатный человек. И я не очень богат. Хотя теперь, когда я продал свою типографию, у меня есть, пожалуй, немного денег.
Он снова выжидательно посмотрел на меня, словно пытаясь понять, как подействует на меня этот последний аргумент. И я не выдержала. Мне так захотелось его утешить. Поднявшись и наклонившись к нему, я мягко погладила его волосы – такие жесткие, вьющиеся, потом наклонилась еще ниже и нежно коснулась его губ своими губами.
В какой-то миг он вздрогнул всем телом от неожиданности. Я почти сразу же ощутила, как его руки обхватили меня за талию, сильные руки простого парня-типографа, выросшего – кто бы поверил? – в Сент-Антуанском предместье.