Я сказала в ответ, что эти последние слова гораздо более достойны его, чем все, что он говорил раньше.
- Что ж, это похоже на правду, моя милая, - согласился Ричард. Пожалуй, так оно и есть. Но я скоро добьюсь своих прав. И тогда опять стану самим собой, не бойтесь.
Я спросила: это все, что я должна передать Аде?
- Не все, - ответил Ричард. - Я не могу утаить от нее, что Джон Джарндис ответил на мое письмо в обычном своем тоне, называя меня "мой дорогой Рик", попытался опровергнуть мои доводы и сказал, что они не ухудшат его отношения ко мне. (Все это очень мило, конечно, но дела не меняет.) Пусть Ада знает: я теперь потому вижусь с ней редко, что защищаю ее интересы также, как и свои, - поскольку мы в совершенно одинаковом положении, - и если до нее дойдут вздорные слухи о том, что я будто бы легкомысленный и неблагоразумный человек, то она им, надеюсь, не поверит; напротив, я все время жду конца тяжбы и в зависимости от этого строю свои планы. Раз я теперь совершеннолетний и уже вступил на определенный путь, я не считаю себя обязанным давать отчет Джону Джарндису ни в каких своих поступках; но Ада все еще состоит под опекой суда, и я пока не прошу ее снова стать моей невестой. Когда же она сделается самостоятельной, я опять буду самим собой, а наши обстоятельства тогда, наверное, изменятся к лучшему. Если вы передадите ей все это со свойственной вам деликатностью, вы окажете мне очень большую и очень ценную услугу, милая Эстер, а я с тем большей силой буду врубаться в дебри джарндисовской тяжбы. Конечно, я не прошу вас умалчивать обо всем этом в Холодном доме.
- Ричард, - отозвалась я, - вы оказали мне большое доверие, но боюсь, что вы не послушаетесь моего совета, правда?
- В этом отношении не могу послушаться, милая девушка. Во всем остальном - охотно.
Как будто в его жизни было что-то другое! Как будто весь его жизненный путь и характер не были окрашены в один цвет!
- Можно мне задать вам один вопрос, Ричард?
- Разумеется, - сказал он со смехом. - Кому же и спрашивать, как не вам?
- Вы сами сказали, что ведете беспорядочную жизнь.
- А как быть, милая Эстер, если еще ничего не упорядочено?
- Вы опять в долгу?
- Ну, конечно, - признался Ричард, удивленный моей простотой.
- Почему же "конечно"?
- Потому что иначе нельзя, милое дитя. Не могу же я весь отдаться какой-нибудь цели и не нести никаких расходов. Вы забываете, а может быть и не знаете, что мы с Адой упомянуты как наследники и в том и в другом из двух спорных завещаний. По одному из них мы должны получить больше, по другому меньше - вопрос только в этом. Так или иначе, я не выйду из рамок завещанной суммы. Будьте спокойны, милая девушка, - добавил Ричард, забавляясь моим волнением, - все обойдется хорошо! Я все это преодолею, дорогая!
