Глава 1 Москва слезам не верит
Едва Турецкий зашел к себе в кабинет, как раздался телефонный звонок. Он снял трубку. — Турецкий. Слушаю. — Александр Борисович? — уточнил женский голос. — Да, — ответил заинтригованный Турецкий. — Подождите минутку. С вами хочет поговорить Вячеслав Иванович. Турецкий знал только одного Вячеслава Ивановича, начальника МУРа. Но голос принадлежал явно не секретарше Грязнова. Тем не менее это оказался именно он. — Алло, Сань, привет. — Здорово. Слав, у тебя новая наложница? — спросил Турецкий. — Да нет. Людмила Ивановна в отпуске, — серьезно ответил начальник МУРа. — Зиночка ее замещает. — Слушай, Слава, у меня накопился ряд вопросиков. Я к тебе заскочу? — произнес Турецкий. — Лучше встретимся на нейтральной территории, — предложил Грязнов. — Славка, я же тебя знаю как облупленного. Знаешь, что мне помощница нужна, и боишься, что уведу? — У тебя одно в голове, — засмеялся Грязнов. — Ты думаешь, зачем я звоню? — Быть может, хочешь пригласить меня на ужин? — предположил Турецкий. — Хочу, но не могу. Проблемы со временем, — вздохнул Грязнов. — Так как ты отнесешься тому, чтобы встретиться, скажем, на кладбище? — Звучит заманчиво. Времени там будет достаточно, — протянул Турецкий. — Надеюсь, это не намек на соседние участки? — Конечно нет. Даже если тебя похоронят позже и на моем кладбище, то я предусмотрительно оставлю в завещании пункт о перезахоронении. — Чего так? — слегка обиделся Турецкий. — Другого способа достижения вечного покоя не вижу, — объяснил Грязнов, добавляя уже серьезным тоном: — Через пятнадцать минут мой «мерин» у подъезда. На Ваганьковское, и через полчаса обратно. Турецкий посмотрел на часы и начал прибирать бумаги в сейф. Затем спустился к проходной. Точно в назначенное время рядом с ним затормозил черный «мерседес» с голубыми номерами и приоткрылась задняя дверца. Турецкий сел. Автомобиль бесшумно покатил дальше. Одним из главных достоинств транспортного средства начальника МУРа была возможность позволить владельцу роскошь пунктуальности. Он прибывал в любое место точно в оговоренное время. И никакие пробки не могли стать серьезной помехой. Водитель, отгороженный пластиковой перегородкой, даже не включал мигалку. Шикарные автомобили крайнего левого ряда сами перестраивались вправо, едва увидев в зеркало заднего вида оскаленную морду «мерина» с магическим номером. Лишь изредка ему приходилось пользоваться звуковым сигналом. При этом раздавались утробные низкие звуки, заставлявшие непонятливых быстро менять траекторию. Турецкий пожал руку Грязнову, произнеся: — Ну-к, Слава, повернись. — А что такое? — заинтересовался, поворачивая голову, Грязнов. — Хочу запечатлеть в памяти апельсиновый цвет твоих волос, — ответил Турецкий. — А то боюсь, когда в следующий раз доведется встретиться, и этой узкой полоски на затылке не останется. — Слушай, Саня, а ты давно проходил диспансеризацию? — задал вопрос Грязнов, в свою очередь внимательно осмотрев старого приятеля. — Ну лет десять назад, когда выписывался после этого, — задумчиво произнес Турецкий, проведя пальцем по животу. — А что?
