Стол был накрыт в малой гостиной, из уважения к гостям в аюрведическом вегетарианском стиле: дал, дахи, ги, рис, овощи, пряности, сладости, безалкогольное питье. Еще для дорогих гостей были приготовлены вьясасаны, дубовые, массивные, с резными ручками и гнутыми ножками, весьма похожие на электрические стулья.
— Намо маха — ваданья кришна-према прадая те. Кришна кришна — чайтанья — намне гаура — твиши намах, — громко провозгласил Свами Чандракирти, Свами Бхактиведанта одобрительно кивнул, гуру Дшха Баба поскреб под вретищем, и все без промедления приступили к трапезе: Валерия без аппетита, как и положено жене при занемогшем муже, гости — с воодушевлением, рожденным дальними странствиями, эксштурмбанфюрер Мильх — угрюмо и с отвращением. Черт бы драл этих вонючих индусов, явились не запылились. Жри теперь горох, хряпу и перловку бронебойку. Ни тебе сосисок, ни тебе шнапса, ни копченых, тушеных с капустой ножек. Только гнусные, будто козел нагадил, шарики из шпината и сыра. Тьфу!
В бразильские болота Папа Мильх так и не вернулся, с ходу дизертировав, остался у Воронцовой в доме. Собственно как остался — по приземлению самолета сразу же исчез и появился снова через неделю, вальяжный, без бинтов, в цветастом тюрбане с пером и при деньгах.
— Все, начал новую жизнь, ушел в отставку. Не сдашь ли ты мне, лапа, плацкарту пофартовее? — с отменной вежливостью осведомился он, учтиво подмигнул и выкатил в качестве аванса серебряный браслет с рубином. — Страсть как люблю квартировать у порядочных людей.
Валерия, измученная одиночеством, естественно сдала и впоследствии не пожалела — Папа Мильх оказался человеком полезным и надежным. Он как из-под земли выкапывал лекарства для Хорста, быстро покончил с хищениями продуктов на кухне и лично инспектировал сиделок-медсестер на качество несения службы в ночное время. А по вечерам он гадал квартиросдатчице на картах и развлекал ее рассказами о прошлом: о том, что Гесс был онанистом, Рем — ярым педерастом, Борман — импотентом, фюрер — извращенцем, а легавый генерал засранец Мольтке сожительствовал с зелеными мартышками. Нет, право же не зря пустила Воронцова на постой эсэсовского дезертира-блатаря. Тем более что дома Папа Мильх не крал — ни-ни, даже по мелочи, говорил, что волк в своем логове дерьма не мечет. А сам-то он был волчара еще тот…
Обед между тем успешно продолжался — при посредстве тхали, серебряных катори и пальцев правых рук. Левые, как известно, предназначены только для мытья тела. Съели шафранный рис с сырными палочками, тушеные овощи по-бенгальски и чатни из свежего кориандра, а когда слуги принесли масалу-пури, салат из картофеля и кокосового ореха и морковный пудинг, джайн гуру Дшха Баба возвестил:
