Астрид подумала и решила не звонить в милицию. Чем она может помочь Софи-Катрин? Чем? А та — хороша! Какая у девочек любовь! Друг дружку лезут выручать…
Астрид решила, что может пригрозить Бароеву оглаской по телеканалу «Уорлд Ньюс». Держит племянницу в заложниках!
Нет — не годится… Это слабо…
Можно поторговаться с ним. Пригрозить, что она пустит в эфир фильм о московской диаспоре чеченцев, об их грязной роли в криминальном бизнесе… И подробно о семье Бароевых. Может, и удастся сторговаться — она ничего не делает, он отпускает племянницу, а Софи-Катрин отдает ей картину. Всего и дел! Самое-то главное, что ей и взаправду ничего не надо делать — только предложить мену… Равноценную.
Договорились встретиться с Бароевым на нейтральной территории. В нижнем баре «Международного торгового центра». Хотя, ходили слухи, что это тоже территория семьи Бароевых. Но в такой паранойе можно дойти до абсурда. И свою квартиру на Чистых прудах тоже начать полагать нечистой. Раньше, в СССР, боялись КГБ, теперь в капиталистической России боятся мафии… Интеллигенция всегда чего-то боится. Особенно западная.
Астрид еще застала, как они маленькими школьницами в Вене ходили на демонстрации, сегодня на антиамериканскую — «долой „першинги“ из Европы!», а завтра — на антисоветскую — «долой русские ракеты СС-20!»…
Бароев был точен.
Холодно кивнул ей, зырком глаз на почтительное расстояние отогнал телохранителей, присел, не сняв своей каракулевой шапки…
— Я хочу выразить вам свою озабоченность по поводу моей бывшей сотрудницы, — начала Астрид.
— С Айсет все в порядке, — как отрезал, сказал Бароев, — она дома среди родных.
— Дело в том, что озаботиться может все, западное общество, — мягко и вкрадчиво возразила Астрид. — У нас с вами разные представления о свободе, и домашний арест, принудительное заточение Айсет, на Западе будет зачтено не в пользу вашему имиджу, вы понимаете?
Бароев молчал, угрюмо глядя ей в лицо. Астрид занервничала.
— Поймите, была бы Айсет простой чеченской девушкой, тогда ладно, но она училась в Европе, имеет много друзей в свободном мире, и наконец — она работала на американском телеканале, а американская общественность не останется безучастной, когда дело касается личной свободы, будет скандал…
Бароев неожиданно заговорил на восточный манер:
— Зачем такие нехорошие слова, уважаемая? Скандал, имидж, заточение… Айсет важную работу делала. Уже все сделала, совсем немножко осталось…
