Подросток как-то странно посмотрел на Клауса.
— Слушай, фриц. А у тебя что-нибудь есть такое… что продать можно? Вещь какая-нибудь есть у тебя, говорю? А вот — кольцо это… Золото? Нет? А что? Ну да ладно. Давай ты мне кольцо это, а я тебе… Ты чего уставился? Первый раз видишь бабу, что ли?
Когда подросток распахнул пальто, Клаус удивился, что он без брюк. Но потом он увидел какое-то подобие юбки. Когда же подросток лег на спину, распахнув и одежду и то, что было под одеждой, сомнения все развеялись, осталось только брезгливое недоумение.
— Ты чего застыл, фриц? Кольцо давай и получай, что тебе надо… Не поняла, ты что — не хочешь? Ты прям как тот чечен чокнутый. Не бойся, кольцо только снимай, просто так я не дам…
Клаус поднялся на трясущихся ногах. Он хотел уйти, даже сделал несколько шагов к пролому в стене, но обернулся, чтобы еще раз посмотреть на молодое, удивительно белое тело девушки-подростка в окружении лохмотьев и грязи. Посмотрел и остался…
— Чего ты трясешься, как припадочный? Вот и не попадаешь никак… Ну, фриц! Вот потому вас и побили. А легкий ты какой! Прямо как наши пацаны… Колечко-то, может, золотое… Давай, миленький мой фриц… Хороший мой фриц…
Девчонка с кольцом быстро исчезла, как будто ее и не было. Клаус Штайнер тяжело дышал и ждал, когда успокоится сердце. Когда же он немного отдохнул, то вышел из развалин, но не пошел на стройку. Он пошел туда, где наступавший вечер уже подсинил верхушки гор. Может, Клаус Штайнер понял, что говорила ему девчонка-беспризорник, и решил идти пешком так же, как она? А может, он вспомнил, что он мужчина и на свете есть женщина — его женщина? Но он пошел в том направлении, откуда бежала эта русская девочка.
* * * * *
— Помоги мне найти Ай, — попросила Софи-Катрин. — Я сердцем чувствую — она попала в беду, и надо ее спасать…
Они сидели в гостиной на Чистых прудах, и большой, во всю стену, телевизор с плоским экраном на жидких кристаллах без звука показывал новости из Польши.
Астрид молчала.
Молчала и думала про себя, что теперь она стала такой плохой девочкой, что никогда и никуда не поехала бы кого-то спасать. Кого бы там ни было. И если честно разобраться в себе, то она не поехала бы спасать даже родную мать, попади та вдруг в какую-нибудь заваруху. Слава тебе Боже, что такой заварухи у них в Австрии не может быть. Разве что Альпы содрогнутся от землетрясения, или метеорит упадет. Но и тогда Астрид нашла бы какое-нибудь оправдание, чтобы не ехать и не спасать. «С работы не отпускают, нога болит, билеты в Большой театр пропадают»… Это если честно и только наедине с самой собой!
