«Как хорошо жить, пока ты молода! — подумалось ей. — А стану старой, как я буду завидовать тем, что придут на смену…» В зеркалах — на стенах и на потолке — повсюду отражалась она — Софи-Катрин… Валькирия Софи-Катрин…
Она растерлась махровым полотенцем, надела халат, сунула ноги в меховые шлепанцы и пошла в гостиную к бару за добавкой коньяку.
Заглянула в спальню.
Заглянула и обомлела. Чуть ли не посередине спальни на мольберте стоял подрамник с холстом примерно метр на метр двадцать… И на холсте, как живая, была девушка… Худенькая девушка с огромными глазами. У нее была очень маленькая грудь, как у самой Софи-Катрин… Девушка сидела и снимала с себя белый ажурный чулок.
Мольберт стоял таким образом, чтобы его было хорошо видно с постели. И еще — он был специально подсвечен. Двумя светильниками, расположенными таким образом, чтобы освещать картину равномерно с двух углов, как это делается в салонах или в музеях.
Софи-Катрин прилегла на кровати и залюбовалась…
Кто эта девушка? Кто она? Кто?
Софи-Катрин так и заснула. Со стаканом в руке и с полотенцем на мокрых волосах.
Ей приснилась их метресса мадам Зиро. Мадам Зиро из школы-пансиона Сен-Мари дю Пре. Мадам Зиро сидела в своей канцелярии рядом с преподавательской, и Софи-Катрин, совсем уже не девочка, а наоборот — в ее нынешнем возрасте, стояла перед мадам и в страхе ожидала каверзных вопросов. И при этом Софи-Катрин чувствовала, знала, что где-то в подвале, в старом винном погребе, в так называемом «кав», почему-то на цепи, прикованная за какую-то провинность, сидит маленькая Ай. И ее, Софи-Катрин, теперь должны были допрашивать по поводу ее скрытых намерений освободить подругу. Здесь в Сен-Мари дю Пре, это почему-то было «enterdit»…[18]
— Ты собралась кого-то спасать? — ехидно спросила мадам Зиро.
— Я хочу спасти… — Софи-Катрин запнулась.
— Кого? — резко спросила мадам Зиро, вытянув тонкую морщинистую шейку, совсем как у черепахи.
— …собачку, — соврала Софи-Катрин, как будто ее уже обличили в намерении кого-то спасти, но еще не установили точно — кого, а выдать маленькую Ай было нельзя.
— Какую еще собачку? — удивилась мадам Зиро.
— Нашу собачку Бланш, — ответила Софи-Катрин, имея в виду любимицу их класса — дворнягу, что жила при школьной кухне.
— Эту? — спросила мадам Зиро и достала из-под стола кастрюлю.
— Не знаю, — ответила Софи-Катрин.
Мадам Зиро приподняла крышку кастрюли, и в ней Софи-Катрин отчетливо увидала знакомый хвостик.
