После стачки печатников образовался подпольный городской комитет большевиков, начавший широкую партийную работу среди рабочих Красноярска. Большевики использовали созданную политическими ссыльными кооперативную легальную организацию «Самодеятельность». Вскоре Гавен был арестован «по подозрению» и брошен в красноярскую тюрьму.
13 марта 1916 года на квартире рабочего железнодорожных мастерских Савватьева состоялось совещание большевиков, на котором выступил А. Е. Бадаев с докладом о суде над большевиками — депутатами Государственной думы и об их поведении на суде. В трехчасовой речи А. Е. Бадаев подробно осветил положение рабочего класса во время войны и призывал организовать массовое движение за отказ от работы на войну. По докладу Бадаева разгорелись страсти. Прения затянулись допоздна. На другой день совещание продолжалось на квартире рабочего Градовского в том же составе, но без Бадаева, вынужденного срочно уехать. Это совпало с освобождением Гавена, выпущенного из красноярской тюрьмы за отсутствием улик. Товарищи тут же привели его на квартиру Градовского, и он председательствовал на совещании. Была принята предложенная им резолюция, одобрявшая поведение депутатов на суде. Однако главное в предложениях Гавена заключалось в призыве к организации широкого стачечного движения рабочих и отказ от работы на войну, усилению антивоенной агитации среди трудящихся. Совещание поручило Гавену и Аксенову-Сергущеву составить воззвание к рабочим в духе принятой резолюции.
Вскоре Гавен опять слег в госпиталь из-за обострения болезни. В связи с этим 30 апреля 1916 года Енисейское губернское жандармское управление доносило в департамент полиции: «Внезапная тяжелая болезнь, грозящая смертельным исходом одухотворявшего всю группу… Гавена, привела к сильному охлаждению пораженческой деятельности бадаевцев». На самом деле Гавен быстро поправился и вопреки надеждам жандармов никакого «охлаждения пораженческой деятельности бадаевцев» не произошло.
По выходе из больницы Гавен по доносу провокатора был арестован и вновь попал в красноярскую тюрьму, а затем выслан в село Ермаковское — в то самое Ермаковское, где в свое время был вынесен знаменитый ленинский «Протест 17-ти» против русских бернштейнианцев. Здесь он близко познакомился с жившим в то лето в этом селе бывшим депутатом Государственной думы большевиком Федором Никитичем Самойловым. Знакомство их потом переросло в дружбу на всю жизнь. Сюда, в Ермаковское, дошли тогда подробности о Кин-тальской конференции, решения которой приняли к руководству большевики на Енисее.
