Когда наступила эта критическая минута, мисс Миггс, делая вид, что обмирает от страха и цепляется за подоконник, чтобы не упасть, высунула из окна свой ночной чепец и слабым голосом спросила, кто там.
Мистер Тэппертит громко прошипел «тсс!» и, отойдя на середину улицы, неистовой жестикуляцией и мимикой умолял мисс Миггс молчать и не выдавать его.
— Скажите мне только одно, — пролепетала она, кто это? Воры? — Нет, нет, нет! — крикнул мистер Тэппертит.
— Так, значит, — продолжала Миггс уже совсем замирающим голосом, — значит, пожар? Где горит, сэр? Я чувствую, что это где-то около моей комнаты. Мне все ясно, сэр, и я скорее умру, чем решусь спуститься по приставной лестнице. Я прошу только об одном — передайте прощальный привет от меня моей замужней сестре на площади Золотого Льва номер двадцать семь, дверь направо, второй звонок…
— Миггс! — крикнул мистер Тэппертит. — Неужели вы меня не узнаете? Это Сим, вы же знаете, Сим…
— Ах, что с ним? — простонала Миггс, всплеснув руками. — Он в опасности? Он погибает в огне? О боже, боже!
Да здесь я! Здесь! — Мистер Тэппертит ударил себя в грудь. — Разве вы не видите? Господи, какая дура!
— Здесь? — воскликнула Миггс, не обратив внимания на этот комплимент. — Как!.. Боже, что все это значит?.. Вы слышите, мэм, здесь…
— Молчите, — завопил мистер Тэппертит, встав на цыпочки, как будто надеялся таким способом дотянуться с улицы до мансарды и заткнуть рот мисс Миггс. — Тише! Я уходил со двора без спроса, а тут что-то приключилось с замком. Сойдите вниз и откройте в мастерской окно, чтобы я мог попасть в дом.
— Боюсь, Симмун, — воскликнула Миггс (так она выговаривала его имя), — право, боюсь! Вы отлично знаете, какая я робкая… сойти вниз поздно ночью, когда весь дом спит и везде темно… — Тут она умолкла и содрогнулась, как будто уже одна эта мысль леденила ее целомудренную девичью душу. — Ну, послушайте, Миггс, — умолял мистер Тэппертит, став под уличный фонарь, чтобы она могла видеть его глаза. — Дорогая моя Миггс…
Миггс тихо пискнула.
— Я вас так люблю, я только о вас и думаю… — Невозможно описать, что он при этом вытворял глазами. Сойдите же, сделайте это ради меня…
— Ах, Симмун, этого я больше всего боюсь! Я знаю, что, если сойду, вы захотите еще… — Что, милочка? — Поцеловать меня, — истерически взвизгнула Миггс. — Или сделаете что-нибудь такое же ужасное. Знаю, что сделаете! — Клянусь вам! — сказал мистер Тэппертит с проникновенной серьезностью, — клянусь душой, что не трону вас. Уже совсем рассвело, и скоро проснется сторож. Ангел мой, Миггс, сойдите, впустите меня, я вам честно обещаю не трогать вас.
